Книга История в стиле хип-хоп - Гор Пта

Зал «Голдстейн», содрогающийся под грохот тяжелого хип-хоп бита, представлял собой смесь роскоши и упадка. Чрезмерность для ресторана была нормой, а вот такая музыка — в новинку. За столетнюю историю заведения здесь обычно обслуживали под Баха или Генделя, но теперь все решают те, кто платит. И раз бабло, перемещаясь от жанра к жанру, от джаза к року и поп-музыке, наконец дошло до хип-хопа, в «Голдстейне» нового тысячелетия регулярно звучал хип-хоп.

Публика состояла преимущественно из своих, было много тусовщиков, улыбающихся и позирующих направо и налево. В дресс-коде деловой стиль соседствовал с богемным и гангстерским — в эту новую хип-хоп эру мешковатые штаны и грубые ботинки стали шиком. А еще это было что-то вроде выставки достижений прогресса — полный ассортимент дорогущих наладонников, пейджеров и мобильников. Информация передавалась быстрее, чем у Скотти в «Стар треке».

До космической эры было еще далеко, но реальность уже стала фантастичной. Пейджеры и мобильные телефоны потихоньку превращались в часть человеческого тела, вроде руки или, по крайней мере, ее продолжения. Куда ни пойди, все были на связи, прямо подсели на эту фишку. И эта зависимость была общепризнанной, как и удивление тому факту, что раньше люди могли жить без связи. И впрямь, как они вообще выкручивались десять, даже пять лет назад? Жизнь была совсем другой,и абсолютно другими казались теперь те, кто технологиями не увлекался. Натуральные динозавры в ожидании своего исчезновения или перед ассимиляцией с боргами[3]. Безупречный впервые наблюдал такое, и, как всё в первый раз, это было здорово.

Безупречный с Томми зашли в зал через большие белые двери, рассматривая великолепные люстры и колонны до самого потолка, и окунулись в море лиц, приветствуемые множеством симпатичных официанток, предлагающих разнообразные закуски. Юноши восторженно переглядывались и наслаждались этой прелюдией вечеринки, стоя на возвышавшемся на семь ступенек над залом подиуме.

Не успел Безупречный подумать о Хеннесси, как увидел, что тот внизу, в людском потоке, машет ему. Безупречный сделал знак в ответ.

— Слушай, Томми, там внизу Хеннесси.

И они стали пробираться сквозь толпу; компания была разношерстная, разноцветная, преимущественно черные и латиносы, но встречались и белые. Бросалась в глаза какая-то гейская цветистость, и Безупречного это немного раздражало. Плюс, наверняка, здесь не обходится без криминала, пришло ему в голову. Они добрались до Хеннесси, разряженного в шикарную джинсу.

— Безупречный, дружище, как отдыхается? — спросил тот.

— Просто здорово.

— Я так и знал, так и знал. Хочу тебя кое с кем познакомить.

— Здорово — да, кстати, это мой друг, Томми.

Хеннесси и Томми поздоровались и обменялись рукопожатиями.

— А ты, Томми, тоже рифмуешь? — спросил Хеннесси из чистой вежливости.

— Да так, немного. Я по большей части свожу.

— Правда?

— Точно, Томми мою демку спродюсировал, — добавил Безупречный.

— Ну, это достойная работа, — похвалил Хеннесси.

— Спасибо, — поблагодарил Томми.

— Интересно, что ты сумел бы в настоящей студии.

— Да уж, и мне интересно.

— Хорошо, посмотрим... прошу прощения, Томас, мне нужно тут все показать нашему парню.

— Да, конечно, — ответил Томми, несколько разочарованный.

— Эй, я скоро, — бросил ему Безупречный, прежде чем исчез в толпе, оставив друга в полном одиночестве.

Хеннесси не без труда провел Безупречного туда, где стоял Ноа, в ту пору признанный лучшим музыкальным продюсером. Это было новое течение — чтить продюсеров также, как самих исполнителей. В хип-хопе новой волны, посреди всей этой излишней риторики, главным был бит, а не тексты, так что акции продюсеров здорово поднялись в цене. Уже не говоря о том, что срок службы продюсера в разы превосходит срок службы артиста; ведь, по правде говоря, исполнительство — это всего лишь баловство, а продюсерство — это карьера. Ноа не просто сделал хорошую карьеру, он был в индустрии уже более десяти лет и работал только с лучшими, другие не могли себе его позволить. Имя Ноа стало брендом в мире музыки, и само его участие делало трек хитом, добавляло изюминки.

Ноа был не просто человеком, он представлял собой намного большее — можно сказать, целую продюсерскую корпорацию. В его студиях одновременно работали по семь разных продюсеров, изобретая на своих ASR-10 новые клубные хиты. А когда клиент хотел получить фирменный звук Ноа, тот просто прогуливался в коридорах своих студий, слушал то, что предлагают его работники, выбирая наиболее подходящий трек, добавлял туда собственные узнаваемые фишки и загребал авторские права. Затем все это продавалось клиенту за сумму до сотни тысяч за позицию в альбоме: половину денег Ноа отдавал конкретному продюсеру, но права оставлял себе. Даже те, у кого получалось продавать свой бит не дороже пяти тысяч, были все же довольны выплатами и тем, что работают с самим Ноа, как раньше и сам Ноа работал на Адама в качестве его помощника, производящего хиты только за деньги, пока не осознал, что авторские — вещь серьезная и что в этом бизнесе самое важное — заиметь имя. И с тех пор он уже работал только самостоятельно, с собственным звуком, и вместе со своей командой оттеснил всех остальных участников игры.

Худой, темный, с косичками и в обнимку сразу с двумя красотками, Ноа стоял в самой гуще народа и игрался со своим пейджером, пока не подошел Хеннесси.

— Ноа, мой главный по рычажкам.

— Йо, как дела, Хеннесси? — оторвался Ноа от пейджера.

— Ну, Безупречный тут со мной, вот какие дела. — Услышав свое имя, Безупречный выступил вперед. — Безупречный теперь мой протеже, основной приоритет.

— О, даже так, — удивился Ноа.

— Именно так. — Хеннесси обернулся к Безупречному: — Ноа у нас делает самые крутые биты.

— Да, чувак. Я про Ноа слышал. Отлично с Бин Ладеном поработал.

— Это точно, специально для него несколько фишек придумал. А скоро будет работать с тобой.

— Тебя тут очень хвалят, ты, наверное, ничего, — обратился к Безупречному Ноа.