Тем не менее ряд инженеров активно участвовали в революции 1905 г. В «Манифесте 198 инженеров», переданном С.Ю. Витте, техники возлагали на царское правительство ответственность за Кровавое воскресенье 9 января 1905 г. Центр революции находился в институтах, в которых уже с конца XIX в. то и дело протестовали студенты. Оплотом революционеров была «Техноложка», где студенты создали тайную марксистскую библиотеку. Правительство быстро покончило с политическим движением инженеров: в апреле 1905 г. оно распустило всероссийский съезд инженеров и техников в Петербурге, и сразу же после объединения различных профессиональных организаций в Союз союзов в мае 1905 г. среди инженеров начались аресты. Некоторые технические институты оказались закрыты на несколько месяцев или даже лет. Многие инженеры были из-за недостаточной политической благонадежности уволены с государственной службы и нанимались на работу, в частности, в качестве управляющих домами. Некоторые бежали за границу и вернулись в 1913 г., когда царь объявил амнистию по случаю празднования 300-летия династии Романовых, или только после революции 1917 года.
Инженеры, и без того довольно аполитичные, после поражения революции были тем более растеряны и запуганы и не хотели больше иметь никакого отношения к политике. Такого мнения придерживаются Манфред Шпет и Карл Шлёгель В следующие годы неоднократно предпринимались попытки объединить организации инженеров, но они вновь и вновь терпели неудачу из/за страха отдельных организаций перед утратой собственного влияния, а также из-за реакции, господствовавшей в стране. Учредительный съезд, наконец, разрешенный и созванный на осень 1914 г., не смог состояться из-за начавшейся войны.
Инженеры оставались разрозненными, однако Первая мировая война повысила их престиж. Вновь возникло чрезвычайное положение, заставившее царское правительство почувствовать как отсталость страны в области промышленности, так и ее зависимость от иностранного капитала, в руках которого находились до 90% предприятий одной отрасли. Чтобы сконцентрировать средства производства, избежать краха экономики и как можно лучше обеспечить снабжение армии, правительство учредило в 1915 г. при Академии наук Комиссию по изучению естественных производительных сил России (КЕПС), вверив руководство ею ученым и инженерам во главе с В.И. Вернадским. Во время Первой мировой войны и западные правительства делегировали ответственность за промышленность техническим советам. Такое развитие событий дало новый толчок подъему технократии во всем мире. Русские инженеры оказались, наконец, в своей стихии: они самостоятельно планировали и руководили и не должны были заниматься политикой.
Так и осталось с царского времени представление об инженере прежде всего как об аполитичном человеке, эксплуатировавшем рабочих, работавшем по-дилетантски, кабинетном ученом, который понятия не имел о практике. Сами инженеры страдали от этой недооценки, от постоянного подчинения иностранным специалистам и предпринимателям и мечтали о времени, когда они будут управлять судьбами экономики и промышленности.
в) Биографии до 1917 г.Чтобы дать впечатление об инженерах, сформировавшихся в Российской империи, расскажем о некоторых видных представителях этой профессии. Выдающаяся и в то же время трагическая фигура — горный инженер Петр Иоакимович Пальчинский (1875-1929). В обучении инженерному делу он видел шанс избавиться от нищеты. Пальчинский вырос в бедности в Казани, после того как его отец бросил жену с пятью детьми. Тем тяжелее пришлось ему, когда в 1892 г. он не сумел сдать приемные экзамены в Петербургский горный институт и в течение года был вынужден зарабатывать на жизнь репетиторством. Несмотря на материальную нужду, он не стремился в первую очередь получить «хлебное местечко», ставя своей целью развитие России. Он входил в число тех студентов, которые сами искали практику, работал во Франции на угледобыче и в Туркестане, где исследовал горючие материалы. По окончании учебы в 1899 г. Пальчинский отклонил предложенную ему должность в Горном институте, чтобы заняться практической деятельностью и привести свою страну «к процветанию». Он получил от министерства поручение обследовать условия труда в Донбассе и вскоре после этого обосновался в Сибири с собственным предприятием. Пальчинский, один из немногих инженеров, всерьез относился к проблемам рабочих. В Сибири он создал для них воскресную школу и организовал обучение их детей. Как и многих других, его раздражало засилье иностранцев, так что он особенно гордился своим товариществом Бельчир-Заблагарских рудников горного инженера Пальчинского и Кº, основанным в 1906 г. в Сибири, в котором русские инженеры развивали сибирскую угольную промышленность с помощью русских денежных средств. Он публично высказывал свое мнение по вопросам русского инженерного образования и в 1907 г. одним из первых потребовал ввести экономику в качестве обязательного предмета во всех технических институтах. В политическом отношении Пальчинский чувствовал себя приверженцем анархистов, сторонников Кропоткина и Бакунина, симпатизировал эсерам. Во время учебы его, несмотря на участие в студенческих выступениях 1899 г., не коснулись репрессии, но в 1905 г. он оказался среди ответственных за провозглашение Иркутской демократической республики в Сибири. Пальчинского избрали там секретарем Совета служащих и рабочих городского управления, железнодорожного депо и железнодорожной станции Иркутск В 1906 г. его арестовали как одного,из лидеров сибирской демократии, но вскоре освободили, поставили под надзор полиции, а несколько позже выслали в Санкт-Петербург. Так как ему грозили судебный процесс и тюремное заключение, Пальчинский бежал за границу. Пребывая в изгнании, он представлял Совет съездов горнопромышленников Юга России во Франции, а в 1911 г. на промышленной ярмарке в Турине, изучал систему страхования рабочих в Германии и западноевропейское портовое хозяйство, чтобы позже разрабатывать проекты портов на Черном море. Вернувшись в 1913 г. в Россию благодаря амнистии, он увидел, что пришел его час, когда царское правительство учредило КЕПС. В качестве председателя ИРТО он организовал свой Комитет по военно-технической помощи (КВТП), проведший во время войны три съезда. В созданном в мае 1915 г. Думой Военно-промышленном комитете (ВПК), имевшем целью снабжение армии и флота, Пальчинский также играл руководящую роль. В 1916 г. он основал Институт поверхности и недр Земли и начал издавать собственный журнал. Пальчинский — один из тех, кого профессия инженера избавила от бедности, но кто ни в коем случае не хотел почивать на лаврах, устроившись на хорошо оплачиваемую должность, а видел свою цель в содействии развитию страны с помощью приобретенных знаний. Не будучи революционером социалистического толка, он пытался в первую очередь помогать людям там, где мог. Он был убежден в большой роли, которую инженеры сыграют при изменении структуры общества, и ему казалось, что основание КЕПС подтверждает это.
Путь Ивана Павловича Бардина (1883-1964) не слишком отличается от того пути, каким шел Пальчинский, однако Бардин, в отличие от Пальчинского, принадлежит к числу старых инженеров, переживших культурную революцию. Он родился и вырос в деревне Широкий Уступ Аткарского уезда Саратовской губернии, в небогатой семье. Отец работал то грузчиком, то портным, то фонарщиком в Саратове. Свое школьное и техническое образование Бардину пришлось завоевывать вопреки сопротивлению родителей, объяснявшемуся их безденежьем. В итоге он с 1903 по 1910 г. учился сначала в сельскохозяйственном институте в Ново-Александрийске, а затем в Киевском политехническом институте. Как и Пальчинский, Бардин был человеком практического действия, за время учебы он поработал на всех крупных металлургических предприятиях России, в том числе на заводах в Юзовке, Краматорске и Мариуполе. В противоположность Пальчинскому, который в 1899 г. сразу нашел работу, Бардин окончил институт в пору большой безработицы. Поначалу он получил только место на ярмарке сельскохозяйственных машин в Екатеринославе, где американский экспонент пригласил молодого инженера в США. Там Бардин был рабочим на разных металлургических заводах, в том числе на крупнейшем в мире заводе по выплавке цветных металлов фирмы «Гэри» под Чикаго, ставшем прообразом гигантов советской сталелитейной промышленности. По возвращении домой в 1911 г. он какое-то время работал чертежником и только потом устроился в доменный цех. В 1916 г. Бардин занял должность начальника цеха на руководимом бельгийцами металлургическом заводе в Енакиево: «Я "вступил во владение" доменным цехом второго по величине завода в России, с очень сложным хозяйством, с двумя тысячами рабочих. Моя мечта о большой работе осуществилась».
