– Когда они приходят в себя, у них другое мнение, – сухо произнес Ланиус.
Колдуны Низвергнутого были сильнее любого волшебника из числа простых смертных. Если Аворнис падет перед ментеше, все ли в королевстве станут рабами? Мысль заставила Ланиуса содрогнуться. Фарух-заде сказал:
– У тебя в руках есть много таких, кто убежал, не освободившись от чар. Что ты скажешь о них?
– Да, это так, – согласился Ланиус. – Один из них пытался убить меня прошлой зимой, в то время как другой пытался убить короля Граса. Мы убеждены, что властелин твоего властелина виноват в этом.
– Ты несправедлив, – сказал посланник ментеше.
– Сомневаюсь в этом, – ответил Ланиус. – Рабы, которые остаются рабами, обычно находятся на своих землях. Зачем им пересекать Стуру и идти в Аворнис, если не по воле Низвергнутого?
«Вот так, – подумал он, – пусть Фарух-заде знает, что я не очень боюсь произносить имя его хозяина».
На этот раз компаньон посла первым обратился к нему. Кивнув ему, Фарух-заде затем, очевидно, озвучил его вопрос:
– Если ты признаешь, что эти люди принадлежат Падшей Звезде, тогда ты также должен признать, что тебе следует вернуть их ему.
Ланиус предпочел бы перебирать архивы, чем участвовать в словесной игре с марионеткой марионетки Низвергнутого. Однако ничего не поделаешь. Он парировал очередной выпад:
– Я не признаю этого. Я сказал, что Низвергнутый принуждал их пересекать реку. Принуждение – не то же самое, что собственность, и, конечно же, не то же самое, что право.
– Значит, ты отказываешься вернуть их? – голос Фаруха-заде стал вкрадчиво-угрожающим.
Аворнийские волшебники изучали рабов, узнавая от них все, что могли. Может быть, Низвергнутый хотел вернуть их, потому что боялся, что волшебникам станет известно что-нибудь важное. Не исключено.
– Да, я отказываюсь, – сказал он. – Поскольку они не причинили вреда Аворнису, они могут остаться здесь.
– Я передам твои слова принцу Улашу, – отозвался посланник. – Не думай, что ты последний раз слышишь об этом. Не последний.
Его прощальный поклон содержал достаточно вежливой иронии, чтобы удовлетворить наиболее придирчивых аворнийских придворных. Отдав его, он не стал дожидаться никакого ответа или разрешения уйти, а просто повернулся и направился к двери, остальные ментеше следовали за ним по пятам.
Ланиус уставился ему вслед. Он часто размышлял о том, какова она – власть, что действительно приходит с присвоением королевского титула, – не только на словах. Когда он стал пользоваться ею, то не раз имел возможность убедиться, что вместе с ней приходит также много забот.
Выехав, как обычно, верхом впереди армии, Грас впервые хорошенько разглядел Нишеватц. То, что он увидел, не обрадовало его. Более того, зрелище его напугало.
– Клянусь бородой Олора, Гирундо, как мы сумеем захватить это место? – отрывисто прокричал он.
– Хороший вопрос, ваше величество, – ответил его генерал. – Может быть, защитники внутри просто умрут от смеха, когда увидят, что мы достаточно безумны, чтобы попытаться вытащить их отсюда.
Разумеется, все было не настолько плохо – но и не слишком хорошо. Нишеватц первоначально был маленьким островом, располагавшимся в миле или около того от материка. Еще до того как черногорцы захватили северное побережье Аворниса, горожане построили дамбу от берега до острова. За столетия на нее намыло земли, и дамба стала широкой, превратившись в настоящий перешеек. Несмотря на это, город оставался труднодоступным.
Король Грас попытался оправдать ситуацию, заметив:
– Ну, если бы это было легко, Всеволоду бы не пришлось просить нас о помощи.
– Между прочим, он владел ситуацией, когда просил нас о помощи. Теперь – нет, – едко заметил Гирундо.
– Я знаю. Надо посмотреть, что мы можем тут сделать. – Он обратился к Всеволоду, который ехал верхом в середине маленькой группы черногорских вельмож немного позади: – Ваше высочество!
– Что хотеть ваше величество? – Всеволод говорил на аворнийском с сильным гортанным акцентом. Ему было около шестидесяти, и его седые волосы уже стали редеть. Кроме заметной лысины он обладал кустистыми бровями и огромным крючковатым носом.
– Вам известны какие-нибудь тайные дороги в ваш город? – спросил Грас. – Мы могли бы воспользоваться какой-нибудь. Вы понимаете меня?
– Да, я знаю... Я воспользоваться одной, чтобы уйти, – ответил Всеволод. – Хотя Василко тоже знает. Я показать ему, чтобы он уходить, если когда-нибудь понадобится, когда он правитель. Я не показать ему эту, на случай у меня будут трудности. – Он ткнул огромным, кривым большим пальцем, больше похожим на палец рыбака или ремесленника, чем принца, – в свою широкую грудь.
– Может ли ею воспользоваться армия, или только один человек? – уточнил король.
Изгнанный правитель запустил руку в длинную курчавую бороду. Пара седых волосков прилипла к его пальцам. Он вытер руку об юбку, стряхивая их.
– Было бы не легко для армии, – наконец сказал он. – Проход узкий. Несколько человек могли бы защитить его против армии.
– Знает ли Василко, как ты выбрался? Или он просто знает, что ты ушел?
– Он не знать об этом пути прежде. Я уверен в этом, – ответил Всеволод. – Он воспрепятствовал. Знает ли он сейчас... Этого я не могу сказать.
Гирундо решил присоединиться к беседе:
– Может быть, наш колдун поможет нам?
– Может быть. – Грас нахмурился. – Но не исключено, что тем самым мы обнаружим свое присутствие здесь. – Морщина между бровями обозначилась резче: король ненавидел колебания и нерешительность, но сейчас был вынужден вести себя именно так. – Давай послушаем, что он думает, а?
Птероклс, похоже, решил думать об этом как можно меньше или же вообще гасить такие мысли у себя в голове.
– Ваше величество, мне мало что известно о блокирующих заклинаниях, которые используют черногорцы, и насколько они противостоят нашим заклинаниям. Мы давно не воевали с ними на их землях, поэтому у нас не было большой нужды изучать это. Может быть, я смогу незаметно подобраться к какой-нибудь волшебной защите или напугать их?
– В этом есть резон, – сказал Грас, всем своим видом выражая сомнение. – Герцог Радим обязан иметь при себе одного или двух колдунов, а? Почему бы тебе не поговорить с ними? Ты узнаешь, на что способны черногорцы. Может быть, это скажет тебе то, что тебе надо узнать.
– Возможно, – угрюмо кивнул Птероклс, явно не убежденный доводами короля.
Как ему нужна Алса! Грас нуждался в ней по нескольким причинам, даже несмотря на примирение с Эстрилдой.
Он наверняка бы дожал Птероклса, когда армия расположилась на ночлег, но в расположение армии прискакал курьер с длинным письмом от Ланиуса. Читая о визите Фаруха-заде, Грас не раз пожалел о том, что не мог сейчас вернуться в столицу. Но, судя по письму, Ланиус сделал все, что было в его силах. Интересно, насколько искренним было письмо его зятя? В конце концов, тот описывал происшедшее от своего лица. Даже если Ланиус изложил все, как произошло в действительности, считать ли это хорошими новостями? Решит ли он, что вкус настоящего царствования ему нравится, и не захочет ли большего?
