1
ЭТА ИСТОРИЯ началась месяцев за девять до рождения короля Ланиуса. Случилось это, когда Серфия, возлюбленная короля Мергуса, пришла к нему, чтобы сообщить, что, возможно, ждет ребенка.
К тому времени Мергус правил Аворнисом почти тридцать лет. Его преемником должен был стать его младший брат, принц Сколопакс. Король ненавидел его, и это чувство было взаимным. Сколопакс ждал своей очереди слишком нетерпеливо.
Услышав новость, Мергус положил свои узловатые руки на круглые мягкие плечи женщины и взволнованно произнес:
– Ты уверена?
Возглас прервался долгим надрывным кашлем. С каждым годом королю все труднее было унять эти приступы. Принц Сколопакс мог не беспокоиться, что ему придется ждать долго. Хотя кто может знать наверняка?
Серфия подняла взгляд на бледное, изможденное лицо короля. Он был высоким, худощавым, с длинной седой бородой и шрамом на щеке – следом одного из сражений, в которых Мергус участвовал во времена молодости. Его выцветшие голубые глаза, казалось, были подернуты дымкой отчаяния – до сих пор у него нет наследника!
Глаза возлюбленной правителя тоже были голубыми, но удивительно глубокими, блестящими, как сапфиры. Многие женщины не скупились на золото, чтобы волшебники придали их глазам такой оттенок. Что касается Серфии, ее красота была естественной. Во всяком случае, так думал Мергус.
– Еще нет, ваше величество, – ответила Серфия. – Через месяц я буду знать точно.
– Если это мальчик...
Мергус снова закашлялся и долго не мог остановиться. Когда приступ закончился, на нижней губе остались крошечные капли крови. Король облизнул губы и вздохнул, собираясь с силами.
– Если это мальчик, Серфия, я женюсь на тебе.
Сапфировые глаза расширились.
– О, ваше величество, – прошептала изумленная женщина.
– Я сделаю это, – решительно произнес Мергус. – Если это мальчик, он будет моим наследником и должен стать законнорожденным. Для этого нам необходимо пожениться.
– Но... – начала Серфия и запнулась.
И было отчего: простолюдины в Аворнисе могли иметь трех жен, знатные – четырех, король – шесть. Даже у Олора, повелителя богов, их было столько же. Однако Мергус был готов нарушить правило в надежде обрести сына. Первая его жена умерла во время родов, вторая – от лихорадки. Еще одна была отправлена к родителям по причине бесплодия. Оставшиеся три жены подарили ему пять дочерей, только две из которых выжили.
– Мне все равно. – Король покачал головой. – Я найду способ.
– Священникам это не понравится, – заметила Серфия.
Мергус нахмурился.
– Священникам никогда ничего не нравится, – возразил он и был недалек от истины. – Если у меня будет сын, он унаследуетпосле меня алмазный трон. И если я не смогу заставить священника прислушаться ко мне, я просто куплю одного или двух. Я могу – и сделаю это.
Серфия опустила свои удивительные голубые глаза.
– Да, ваше величество, – тихо произнесла она.
Больше всего на свете юная возлюбленная Мергуса хотела стать его женой и королевой Аворниса. Но она была достаточно умна и понимала, что, показав это, может навредить себе.
Мергус протянул руку и коснулся ее груди сквозь тонкую льняную сорочку. Вместо того чтобы прильнуть к нему, женщина отшатнулась.
– Они настолько чувствительны? – спросил он.
– Да, – ответила Серфия. – Прошу прощения, ваше величество.
– Не стоит, – улыбнулся Мергус. – Все хорошо, ведь ты беременна. Если только это мальчик...
У него было лицо человека, к которому неожиданно вернулась способность мечтать.
Грас командовал речной галерой на Стуре, самой южной из девяти рек, пересекающих равнину – сердце и житницу королевства Аворнис. Подобно другим восьми рекам, Стура несла свои воды на восток, прочь от подножия Бантианских гор в сторону Азанийского моря. «Тигровая рыба» прокладывала себе дорогу вверх по течению на веслах. Старший матрос отбивал литаврами ритм для гребцов (вольных людей, а не пожизненных рабов или пленников, что были гребцами на кораблях Низвергнутого).
Глотнув вина из бурдюка, Грас вытер рот рукавом туники. Ему было почти тридцать лет – он родился в год, когда Мергус ступил на трон. Чуть выше среднего роста, стройный и темноглазый, Грас коротко стриг густую темную бороду. Несколько лет назад, бреясь саблей, он порезался, и с тех пор на правой щеке у него росли седые волосы.
Глаза капитана галеры были прикованы к южному берегу Стуры. Река принадлежала королевству Аворнис, земли вокруг нее – принцу Улашу и, значит, Низвергнутому. Дед Улаша когда-то владел и этой частью реки, поэтому принц не скрывал желания вернуть свои владения. Но сейчас Грас видел только нескольких рабов, работающих на поле. Ничто вокруг не предвещало опасности.
Он повернулся к первому помощнику, опытному моряку по имени Никатор, и заметил:
– Последнее перемирие, кажется, действует.
Улыбка Никатора оказалась поразительно белозубой на загорелом лице:
– О да, сейчас. И это будет продолжаться до тех пор, пока этого хочет Улаш или пока Низвергнутый не прикажет ему. – Он покачал головой.
– Я знаю.
Грас продолжал наблюдать за невольниками. Они работали, не обращая внимания на «Тигровую рыбу», речная галера была здесь совсем не ради них. Грас зябко поежился, несмотря на то, что солнце светило ярко и на небе не было ни облачка. Предки рабов были из Аворниса. Они были... немного другие, несколько ниже ростом. Капитан снова поежился и сделал новый глоток вина.
– Бедняги...
– Кто? Рабы? – переспросил Никатор. В ответ на кивок Граса его помощник сплюнул в Стуру. – Они не видели другой жизни и другого обращения.
– Я знаю, – ответил Грас. – Это даже хуже.
Никатор задумался, потом кивнул.
– Пожалуй.
Когда Грас передавал бурдюк с вином Никатору, к ним торопливо приблизился корабельный маг.
