— Чем-нибудь по душе или кем-нибудь по душе? — Выражение лица у Алекса стало таким злобным, что Инга не удержалась и улыбнулась.
— А вам-то какая разница?
— А такая…
— Я взрослый, самостоятельный человек, отвечающий за себя. Не зарекаюсь, может быть, это будет и «кто-нибудь».
— Я на твоем месте тоже жаждал бы свободы. У меня есть к тебе просьба: если соберешься продавать свои теплицы, считай меня первым в очереди покупателей. — С этими словами Алекс стал прощаться. Лицо его было не очень веселым.
Инга неожиданно поднесла указательный палец своей правой руки к собственным губам, а потом дотронулась им до губ Алекса. Ей стало вдруг невероятно грустно, что он вот-вот покинет ее и рассеется приятный туман их странной встречи. Хотя даже себе она не смогла бы объяснить, что же она от него хочет и на что надеется. Нет, мне нельзя в него влюбляться! Я ведь для него только партнерша, которую он намерен затащить в свою постель.
В хозяйстве Инги, несмотря на его довольно скромные размеры, действовала замкнутая оросительная система, к сожалению уже довольно изношенная.
Весь предыдущий день ей пришлось бегать в котельную, потому что автоматическая сигнализация то и дело подавала сигналы об аварийной ситуации. Приходилось регулировать все вручную. Давление в системе то лезло вверх, то падало ниже допустимой нормы.
Во время очередного замера Инга тупо смотрела на циферблаты, практически не осознавая, что она, собственно, видит. Каким-то чудом система пришла в относительно сбалансированное состояние. Инга тут же бросилась на кровать и мгновенно заснула крепким сном.
Пробуждение было неожиданно легким и приятным. Она решила отвезти часть собранного урожая перца и других овощей на оптовый рынок. Небо, казалось, не обещало хорошей погоды. Было похоже, что вот-вот начнется мелкий противный дождь. Кое-что еще только предстояло выкопать из почвы.
Инга пошла к грядкам, за ней увязались куры. Хохлатки с деловым видом бродили между грядками и кустами, на которых росли перец и бобовые. Они оживленно клевали червей и то, что не собрала хозяйка.
В работе и трудах прошло не менее часа. По озабоченному кудахтанью кур Инга поняла, что появилась какая-то причина их переполоха. Подняв глаза, она заметила, что вдоль забора движется высокая мужская фигура. Разогнувшись и воткнув лопату в землю, Инга молча смотрела на приближающегося Алекса. Ее охватило волнение, причину которого она не смогла бы объяснить. Она дома, на своей земле. Ожидать от него каких-либо агрессивных действий у нее оснований нет. Значит, ее просто волнует одно его присутствие.
Буркнув что-то вроде приветствия, Алекс внимательно посмотрел на вскопанные грядки и присвистнул.
— Ну, девушка, у вас производительность землеройной машины. — Попутно он цыкнул на раскудахтавшихся кур и мрачновато пошутил: — Хотя курица птица неразумная, но все-таки учить их элементарной вежливости необходимо. Сколько еще времени ты намерена продолжать эти физические упражнения?
Игнорируя его тон, Инга максимально вежливо произнесла:
— Доброе утро, Алекс. Вот уж не ожидала увидеть вас у себя так рано. Как вам нравится погода? По-моему, жары не стоит ждать.
Его губы изогнулись в какой-то странной полуулыбке. Инга не могла оторвать от них взгляд, такими они были зовущими.
— У меня нет времени на лирические отступления. — Он выдернул лопату из земли. — До какой черты вы намерены докопать?
Она сначала вспыхнула от такого самоуправства, но сумела осадить себя, подумав: а что собственно произойдет? У него отличная мускулатура, вот и пусть поработает.
— Умница, никогда не стоит перечить мужчине, решившему проявить благородство.
Опять он догадался, о чем я думаю, удивилась Инга.
А Алекс продолжил полушутя-полусерьезно:
— Я, конечно, не стал бы бороться с вами за обладание лопатой, но тем не менее со мной всегда лучше по-хорошему. Советую запомнить это на всю оставшуюся жизнь!
— Вот еще, я вовсе не собираюсь всю оставшуюся жизнь иметь дело с вами. И к тому же, если между сильным мужчиной в расцвете лет и хрупкой девушкой завязывается физическая борьба, то как следствие любой суд может принять к слушанию дело о попытке насилия! — Произнеся это, Инга на всякий случай отступила за соседнюю грядку, как бы разделив ею себя и Алекса.
Пропустив мимо ушей высказанную ею сентенцию, он начал очень умело орудовать лопатой. А через несколько минут молчаливой работы изрек:
— Инга, то, что я сейчас скажу, тоже запомни надолго, если не навсегда. Никогда, ни при каких обстоятельствах я не намерен силой заставлять тебя сделать то, чего тебе не хочется делать. Мне абсолютно неинтересно иметь в постели женщину, которая не хочет разделить ее со мной.
Инга покраснела и опустила взгляд на грядку. Ей вовсе не хотелось, чтобы Алекс увидел ее глаза сейчас. Он слишком многое мог бы в них прочитать.
А тот продолжил:
— И не пытайся убедить меня… и себя, что ты отвергаешь близость со мной из-за большой занятости.
Инга предпочла промолчать и не комментировать его умные мысли. Тишину нарушало только успокоенное кудахтанье кур, снова деловито принявшихся за свои поиски. Солнце было уже в зените. Оно опровергло мрачные утренние прогнозы. Дождь явно больше не предвиделся.
Стараясь не смотреть в упор, Инга с удивлением призналась себе, что ей приятно наблюдать за сноровисто работающим Алексом, слышать звук врезающейся в грунт лопаты, видеть, как земля после уверенного броска ложится в новом месте.
Она подняла глаза и увидела, что он снял рубашку, чтобы было удобнее работать. Инга вздрогнула, и у нее пересохло во рту. Мужской торс, от которого она не могла отвести глаз, был самим совершенством. Каждый мускул вздрагивал в момент усилия, мышцы переливались волнами, создавая впечатление отлично отлаженного механизма. Укрепить такой механизм могла только осмысленная и целенаправленная физическая работа, а не накачивание мускулов в тренажерном зале. Молодых людей из богатых семей Инга видела не раз на пляже и теннисных кортах. Физическое совершенство им заменяли деньги, дорогие автомобили, моторные лодки и телохранители.
А находившийся в паре, шагов от нее Алекс продолжал свою методичную и упорную работу. Инга вспомнила, как неотразим он был в строгом вечернем костюме на балу, но она не могла не признать, что сейчас, пожалуй, он ей нравится больше. Совершенный образец самца, в самом прямом смысле этого слова, подумала она и тут же постаралась пресечь дальнейший ход подобных мыслей.
— Все, в этой грядке больше ничего нет.
Смысл сказанного Алексом Инга осознала не сразу. После небольшой паузы, стараясь не смотреть на него, она мягко произнесла:
— Спасибо вам за помощь. — Тон был ей не свойственный, какой-то неуверенный. — Я сама ковырялась бы еще долго, а уже пора ехать на рынок.
