— Ну что, мои голубки, вам уже пора в дорогу? — спросила Матильда.
Даже тетушка знает, куда они отправляются! Николь чуть не высказала это вслух, но удержалась, теперь она снова была счастливой невестой, застенчиво краснеющей от неприличных намеков.
— А как же вы?
— О, за меня не волнуйтесь, — простодушно ответила Матильда, — я прекрасно проведу время, воображая, как вы пытаетесь зачать вашего малютку.
Теперь Николь покраснела всерьез. Даже Росс выглядел несколько смущенным. Он еще крепче сжал ей локоть.
— Ты иногда слишком прямолинейна, Тильда. — Он улыбнулся. — И что мне с тобой делать?
— Давай, проваливай, подумай наконец о себе, — отозвалась она. — Вернешься, подробно все расскажешь.
— Тогда я пошел за багажом, — сказал Росс.
Женщины остались вдвоем.
— Девочка, ты сегодня самая красивая, — проговорила Тильда. — Мое старое сердце замирает, когда я вижу, как ты расцветаешь рядом с Россом. Я знаю, ты его любишь, и я счастлива. Вы так подходите друг другу.
Естественно, Тильда на стороне Росса, от нее ждать поддержки не приходится. И все-таки, что значит весь этот спектакль? Дань традиции? Желание угодить тетушке? И в номере, конечно же, будет одна двуспальная кровать королевских размеров. И что ей делать, если он-таки попытается «зачать малютку»?
Всю дорогу Николь молчала, в корне пресекая попытки Росса завязать разговор. В результате, когда самолет приземлился, она не имела ни малейшего представления, где они находятся. Но даже когда они пересели в маленький двухместный самолет и снова поднялись в воздух, она не проронила ни слова, выражая молчаливый протест.
Целью их путешествия оказался остров, затерянный в просторах океана. У аэродрома ждал автомобиль, Росс сел за руль и уверенно покатил по пляжу. Через две мили показался одиноко стоящий дом — теплое гнездышко, идеальное место для медового месяца.
Они вошли внутрь: деревянные полы, простая классическая мебель, все убранство выполнено просто и со вкусом. Понизив голос, с обманчивой мягкостью Николь спросила:
— Что все это значит?
— Это значит, — Росс прошел мимо нее в спальню вместе с багажом, — что нас здесь ждали.
— Кто, хотелось бы знать? Всем известно, что сейчас нам лучше быть дома, с Тильдой и Аароном.
— Нам необходимо узнать друг друга поближе.
Николь окинула его взглядом, в котором полыхал гнев.
— Если ты имеешь в виду то, что я подумала, то не забывай, это не входит…
— Я хотел сказать, что нам нужно поговорить, — перебил он ее, медленно выговаривая слова. — Я ничего о тебе не знаю, это создает трудности в общении.
Николь судорожно перевела дыхание.
— Мы могли это сделать, не покидая Англии. Не понимаю, ради чего я должна была оставить работу на такое длительное время.
— Если бы тебе пришлось больше общаться с моей тетушкой, ты бы поняла. Она уже засыпала меня вопросами, на которые у меня нет ответов. Но можешь не волноваться, я до тебя не дотронусь.
Последние слова добили Николь: так он считает ее физически не привлекательной.
— Никогда и не думала волноваться по этому поводу, — соврала она.
— Нет? Хочешь сказать, будто не заметила, что в этом доме одна спальня и одна кровать? — Он окинул ее насмешливым взглядом.
— Заметила.
И это открытие привело ее в ужас. Конечно, теоретически им места хватит, чтобы не дотрагиваться друг до друга, а практически? Кошмар!
— Можешь пока распаковать вещи или прими душ, а я приготовлю чего-нибудь поесть.
— Я не голодна.
— Хочешь выпить?
— Пожалуй.
— Шампанского?
— Нет. Ты был здесь раньше?
— Да.
— А кому принадлежит дом?
— Мне.
Это признание потрясло ее: он привез ее сюда, в дом, где наверняка проводил лучшие дни с Элисон. Как он мог? Неужели он такой толстокожий?
— Ты свинья, бесчувственная свинья!
Глаза у него удивленно распахнулись.
— Что я такого сделал?
— Как ты мог привезти меня туда, где был счастлив со своей женой? Свой первый медовый месяц ты тоже провел здесь? — Николь негодующе сжимала кулаки, лицо у нее горело.
— Николь! — Росс подошел к ней и крепко взял за запястье. — Тише, успокойся, ты не права. Этот дом принадлежит мне, но до тебя его порог, кроме меня, никто не переступал.
Он все еще сжимал ей руки, она чувствовало его силу, тепло его тела. Господи, это невыносимо!
— Извини. — Извинение прозвучало глупо и неубедительно.
— Ты тоже.
Росс выпустил ее руки, и она на мгновение прижалась к нему. Всего одно мгновение, от которого у Николь перехватило дыхание и забилось сердце. Почему ее тянет к этому человеку, как магнитом, и этой силе невозможно противостоять?
Ей захотелось поцеловать его, почувствовать вкус губ, прижаться к нему всем телом… Она подняла глаза и встретилась с его тяжелым пристальным взглядом. Как быть? Как с ним дальше общаться? В голову не пришло ничего лучшего, как скрыться. Николь выбежала из дома.
Глава пятая
Росс проклинал себя за минутную слабость. И черт его дернул прикоснуться к Николь таким образом. Неудивительно, что она убежала. Ведь с его стороны было столько заверений, что он до нее никогда не дотронется.
А он всего лишь человек, мужчина, и когда она рядом, такая красивая, он не может не испытывать желание обнять и поцеловать ее.
Он вышел на крыльцо. Сбросив туфли, Николь шла к океану, ее ноги утопали в песке. Она так и не успела переодеться, на ней был все тот же свадебный ансамбль. Под порывами ветра юбка то облепляла стройную фигуру, то раздувалась. Если бы ее наряд был зеленого или синего цвета, Росс решил бы, что перед ним настоящая нимфа.
Он пошел за ней.
— Николь.
Она не подала вида, что слышит, только плечи напряглись еще сильнее.
Он подошел к ней совсем близко, ему хотелось взять ее за руку и увести в дом.
— Я был не прав, обещаю, больше этого не повторится.
За все время после смерти Элисон его ни разу не потянуло к женщине. С Николь они знакомы всего неделю, и он уже готов затащить ее в постель.
— Предупреждаю, тебе лучше держаться от меня подальше, — холодно произнесла она.
Что ж, он это заслужил.
— Постараюсь, но, боюсь, это невозможно — нам придется жить под одной крышей.
— Зачем все это? Росс, ты хоть на минуту задумывался над этим?
