– Как выбираться будем? – огляделся Лера.
– А чёрт его знает, – хмуро отозвался Шурка, засунув руку за пазуху в поисках пиявок и прочей мелкой болотной живности, которая могла попасть под одежду вместе с жижей.
– Тьфу! Тьфу! – сплюнул через левое плечо Лера. – Ты лучше чертей не вспоминай. Всё-таки мы на болоте, да ещё сказочном.
В надежде отыскать путь к твёрдой земле, друзья осмотрелись. Вокруг, куда ни глянь, тянулась сплошная топь.
– Надо преобразовывать, – заключил Лера. – Иначе мы пропали.
– Если преобразуем, то может примчаться Фэт-Фрумос, – напомнил Шурка. – Тогда мы тоже пропали.
– Ква-ква, – вдруг раздалось за их спинами.
Друзья обернулись и обнаружили, гигантскую лягушку. Высотой она была никак не меньше полуметра.
– Ёлки-палки! – расстроился Лера. – Наверное, я со злости Кикимору преобразовал. Теперь мы точно пропали.
Но салатового цвета существо вело себя миролюбиво.
– Может, это Царевна-лягушка[24]? – предположил Шурка.
Услышав это, гигантская лягушка заговорила человеческим голосом.
– Что, добры молодцы, головы повесили? – спросила она. – Почто закручинились? Или горе какое?
– Точно Царевна-лягушка, – обрадовался Лера и поклонился ей до земли, вернее, до болотной жижи.
– Как же нам не кручиниться. Ведь Кикимора противная, вместо того, чтобы к деревне Макеевке вывести, заманила нас в самую топь.
– Не тужите, а ступайте за мной, – махнула лапкой лягушка. – Я вас из болота выведу.
Сказала и заскакала по кочкам, но не назад, откуда они пришли. И не туда, куда вела их Кикимора, а совершенно в другую сторону. Друзья поспешили за лягушкой и вскоре выбрались на край болота.
– Далее сами ступайте, – проквакала Царевна-лягушка, – а мне обратно пора. Не ровен час, Иван-царевич стрелу пустит, а меня на месте нет.
Помахала на прощание лапкой и растворилась в чаще, будто её и не было.
Горячий камень[25]
Распрощавшись с Царевной-лягушкой, друзья выбрались на твёрдую землю.
– Ну и прыткая лягушка, устал я за ней скакать, – перевёл дух Шурка.
– У меня тоже ноги гудят, – признался Лера.
– Передохнём? – показал Шурка на торчавший изо мха камень голубоватого цвета.
– Передохнём, – согласился Лера.
И богатыри сели на каменную твердь. Сели и тут же дружно вскочили, будто ужаленные. Камень оказался невероятно горячим. Шурка плюнул и ужаснулся – слюна зашипела, словно на раскалённой сковороде.
– Волшебный камень, – заключил Лера и показал на его плоскую поверхность, на которой проступали закрытые глиной буквы.
Шурка ножнами счистил глину. Взорам друзей открылась надпись:
«КТО СНЕСЁТ ЭТОТ КАМЕНЬ НА ГОРУ И ТАМ РАЗОБЬЁТ ЕГО НА ЧАСТИ, ТОТ ВЕРНЁТ СВОЮ МОЛОДОСТЬ И НАЧНЁТ ЖИТЬ СНАЧАЛА».
Ниже вместо печати стояли два креста, три хвоста, дырка с палочкой и четыре запятые.
– Желающие помолодеть имеются? – осмотрел своих спутников Шурка.
– Бе-е, – попятился козлёнок.
– Ни за что в жизни! – поддержал Лера братца Иванушку. – Тут ждёшь не дождёшься, когда восемнадцать лет стукнет, а ты – «помолодеть».
– Зачем тебе «восемнадцать»? – удивился Шурка.
– В фермеры пойду, – заявил Лера. – Буду разную птицу выращивать: перепелов, цесарок, фазанов, даже страусов.
Шурке молодеть тоже не хотелось. Поэтому они немного погрелись у горячего камня, обсушились и пошли дальше – на поиски деревни Макеевки.
Неподалёку высился обширный курган, на вершине которого рос раскидистый дуб.
– Классное место, – заметил Лера. – Залезем на дуб и с него посмотрим, куда идти.
Козлёнок взбрыкнул и весело помчался к вершине. Друзья поспешили следом.
Первая встреча
Поднялись богатыри к дубу и увидели, что козлёнка держит на руках какой-то ветхий дед. Гладит по шёрстке, говорит ласковые слова и чешет за ушком. Козлёнок от таких телячьих нежностей даже глаза закатил. Приблизившись, мальчишки рассмотрели, что лицо деда сплошь покрыто шрамами, а правый глаз затянут бельмом.
– Фьюитить! – печально свистнул дед.
– Что-то я не понял! – взялся за меч Лера. – Если это инопланетянин, то он какую-то абракадабру свистит[26].
– Это не инопланетянин, – успокоил его Шурка.
– Верно, тутошние мы, – прошепелявил дед, и друзья увидели, что у него нет половины зубов.
– Кто это вас так? – не удержался и спросил Шурка.
– А богатыри вроде вас.
– За что?
– Силушку свою девать некуда, вот и злобствуют.
Помолчали. Шурке отчего-то вдруг стало жалко истерзанного богатырями старика.
– В какой стороне Макеевка, не знаете? – спросил тем временем Лера.
– Деревня-то? – встрепенулся дед и показал рукой вдаль. – А вот же она, за Молочной рекой. Надо только чистое поле перейти да с одного кисельного берега на другой перебраться.
Услышав это, козлёнок от радости сиганул с дедовых рук, перекувыркнулся три раза через голову и превратился в мальчонку лет двенадцати.
– Иванушка!! – в один голос воскликнули обрадованные друзья.
– Мда-а-а? – проблеял мальчонка.
– Ты давай человеческим языком говори, – подсказал ему нежно дед, – ведь не козлёнок уже.
– Я, это, – смутился Иванушка, – благодарствую вас, богатыри, за спасение и вас, дедушка, за ласку.
Услышав это, дед радостно рассмеялся и тут же схватился за впалую грудь и принялся надрывно кашлять. Шурка отвёл Леру в сторону.
– Какой-то он совсем больной. Надо бы его вылечить, так нам преобразовывать нельзя.
– Давай ему горячий камень подарим, – предложил Лера. – Дед тогда помолодеет и здоровым станет.
Не успели друзья рта раскрыть, чтобы сказать о подарке, а их уж опередил братец Иванушка. Схватил старика за рукав и потащил с горы к болоту.
– Пойдём, дедушка, пойдём, – тянул он. – Там есть камень особенный, он тебе хорошую службу сослужит.
