– Фаина Демьяновна, – прошептал он в страхе, – а где же Холера и почему на вас арестантская роба?
Кандидат в психи
– Зверюга, – всхлипнула Фенечка. – В нашей стране пытки вне закона.
– Простите, пожалуйста, – встал перед ней на колени участковый и прижал всклоченную голову завуча к своей широкой груди. – Ошибочка вышла. Виноват.
Фенечка тотчас успокоилась.
– Я к вам по серьёзному делу, – вытерла она последнюю слезинку. – У нас школа пропала.
– Как пропала? – удивился дядя Ваня, а сам с грустью подумал: «Похоже, я её сильно стукнул. Надо психиатрическую бригаду вызывать».
– Полностью! – возбуждённо махнула рукой завуч. – Как будто её корова языком слизнула!
Безручко взялся за телефон.
– Без подкрепления не обойтись, – пояснил он, набирая номер психиатра.
Приехавший на вызов доктор Пардон тщательно обследовал Фаину Демьяновну.
– Вы мне не верите? – сердилась она, показывая язык, глаза, подставляя под молоточек психиатра то одну, то другую коленку. – А нашу школу на самом деле украли.
Закончив осмотр, доктор отвёл участкового в сторонку.
– Реакции у неё вполне нормальные, – доложил он шёпотом. – Только вот возбуждённость и состояние тревоги…
– Я её тут стукнул нечаянно, – признался дядя Ваня.
– Куда?
– По темечку.
– Чем? – поднял на него строгие глаза Пардон.
– Кулаком, – смутился милиционер, – но легонько.
Психиатр посмотрел на кулаки участкового, которые своими размерами напоминали пудовые гири.
– Всё ясно, – обернулся он к санитару Коле Могильнику, прибывшему вместе с ним, – надо госпитализировать.
Услышав это, Фенечка вскочила на ноги.
– Я никуда не поеду, пока вы не найдёте школу! – горячо запротестовала она.
Но Коля Могильник тотчас нежно и обстоятельно взял её за плечи: – Тише, пациент, без эмоций.
Глядя, как подёргивающуюся Фаину Демьяновну ведут к машине «скорой помощи», дядя Ваня задумался. «Ударил я уже после того, как она ворвалась в мой дом, – размышлял он. – А что случилось раньше? Может быть, завуча ещё до меня кто-нибудь напугал?».
Решив проверить версию о хулиганском нападении, милиционер надел фуражку и поспешил вслед за медиками.
– Давай сразу к школе, – приказал он водителю.
– Давайте! Давайте! – радостно поддержала его Фенечка и принялась в деталях рассказывать о том, как по небу летело её родное общеобразовательное заведение.
– Весна, конец учебного года, расшатанные нервы, – заключил Пардон и налил в крохотный стаканчик резко пахнущей жидкости. – Выпейте валерьяночки, вам сразу полегчает.
Фаина Демьяновна с готовностью выпила успокоительное и приникла к окну, пытаясь рассмотреть звёздное небо. Наконец, подъехали. Школа, как все, кроме завуча, и предполагали, была на месте. Увидев это, Фенечка едва не разрыдалась.
– Вот видите, – ласково посмотрел на неё Пардон, – всё в порядке. Вам просто надо хорошенько отдохнуть.
– Я устала, – согласно кивала головой Фаина Демьяновна, – я хочу спать. Отвезите меня домой.
Видя, что пациент из энергичного неврастеника стал вполне сговорчивым соней, совет из психиатра, санитара, водителя и милиционера постановил: лучше всего Фаине Демьяновне будет, конечно же, дома в привычной для неё обстановке.
– Завтра мы вас с утра пораньше непременно навестим, – пообещал доктор Пардон.
Отвёрточное преобразование
Едва «скорая» отъехала, как здание школы заходило ходуном и превратилось в летающую тарелку.
Преобразовать космолёт в какой-либо иной объект оказалось не так-то просто. У него имелась защита, не позволяющая изменять формы. Шурка и так пробовал и этак – ничего не выходило. Измотавшись, он плюхнулся в кресло.
– Вот здесь, – показал на входной люк. – Здесь что-то сидит и отменяет все мои преобразования.
Лера внимательно осмотрел люк, затем достал из кармана перочинный ножичек.
– Ты передохни, – посоветовал он, выдвигая запрятанное между лезвий жало отвёртки, – а я пока с этой штуковиной разделаюсь.
Ловко выкрутил из дверных петель шурупы, поднатужился и сбросил люк наземь.
– Теперь колдуй, – разрешил. – А я его подальше спрячу.
Поставив люк на ребро, Лера покатил его по тротуару на манер колеса. Но на первом же перекрёстке люк, будто живой, вильнул своим плоским телом, вырвался и устремился в боковую улочку.
Улочка полого спускалась в овраг, застроенный домами многоэтажных Кладочек. Лера попытался было догнать беглеца, да куда там. Люк стремительно набрал скорость, промчался с лязгом вдоль всей улицы, свернул к кафе «Лебедь» и на полном ходу вышиб дверь, обитую оцинкованной жестью. От удара дверь забросило в глубину кафе, а люк упал тут же на пороге. Попытавшись поставить дверь на место, Стопочкин чуть было не надорвался, такой тяжеленной она оказалась.
– У-у, проклятая! – рассердился Лера и пнул её ногой.
Словно испугавшись, дверь тотчас оторвалась от земли и подобно ковру-самолёту зависла перед ним в воздухе. Это было похоже на приглашение прокатиться. И Лера, недолго думая, запрыгнул на оцинкованную плоскость.
– Давай, на выход, – приказал он.
Дверь послушно вылетела на улицу. В следующий миг за спиной у Леры раздался выстрел. Со страху он едва не кувыркнулся на бетонное крыльцо, решив, что явились хозяева летающей тарелки, и что сейчас на него набросится орава инопланетян. Но ничего такого не произошло. Обернувшись, Лера с удивлением обнаружил, что люка на пороге нет, а вход в кафе по-прежнему закрывает оббитая оцинкованным железом массивная дверь. Между тем настоящая дверь кафе была под ним. Он это не только видел, но и ощущал ладонями её металлическую прохладу. «Ха! – тотчас понял Лера. – Наверное, люк умеет подстраиваться под разные помещения и сам по себе преобразовывается».
Обрадованный, что не надо возиться ни с люком, ни с тяжеленной дверью, он что есть силы хлопнул по золотящемуся в свете луны цинку.
– Эге-гей! – крикнул. – А ну дуй к школе!
Летающая дверь, похоже, только этого и ждала. Она сорвалась с места и на самом деле так дунула, что Леру едва не снесло с её поверхности порывом ветра.
Второе видение Фенечки
