Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 80
Сворачивая на горную дорогу, ведущую к Ахиллеону, Венсан даже рявкнул на нее, за что немедленно получил подзатыльник от сидящей рядом Джеммы.
– Слушай, у нее что, месячные?
– Как будто сам не знаешь!
– Не знаю. Еще вчера ничего не было. Но вас разве разберешь...
– Заткнись и следи за дорогой, – посоветовала Джемма.
– Да мы уже на месте.
– Вот и славно.
Налюбовавшись на интерьеры дворца, они вышли на улицу, повернули налево, совершили короткое восхождение по лестнице, украшенной мраморными изваяниями Афродиты и Артемиды (внизу), Гермеса и Аполлона (наверху), и оказались в знаменитых садах Ахиллеона, планировкой которых, как принято считать, занималась сама владелица, королева Австро-Венгрии Елизавета. Божественная Сиси, убитая в Женеве чокнутым Луиджи Лукени, убежденным, что именно так должен поступать всякий настоящий патриот. Жалкий глупец! Учинив расправу над прекрасной женщиной, он не спас ни себя, ни свою страну.
Тут-то и раздался первый звонок. Первый за сегодняшний день. Лиза выхватила из сумочки мобильник, злобно уставилась на дисплей. Ну точно, он. Интересно, он уже в Афинах или еще в Москве? Когда звонила Наташка? Неделю назад?.. Две?.. Вот бы вспомнить. Господи боже, но если он действительно в отпуске, если у него есть время и деньги, неужели же он не может найти себе более интересное занятие, чем без конца названивать бывшей жене? Афины – чудесный город. Парфенон и все такое...
– Опять он? – спросил Венсан, глядя на нее в упор.
Джемма отошла в сторону, чтобы не слышать, как он в который раз нарушает запрет.
– Кто «он»? – Лиза изобразила непонимание.
– Настырный зануда.
Она посмотрела в сторону. Туда, где на фоне темной зелени кипарисов и пальм мерцала мраморной белизной статуя Раненого Ахилла. Раньше она находилась в верхнем ярусе садово-паркового комплекса, доминирующего над всей окружающей местностью, но германский кайзер Вильгельм II, который стал следующим после Елизаветы владельцем поместья, приказал перенести статую в глубь сада, а на ее месте установил другую, больше соответствующую его тогдашнему мировосприятию. Так на месте Раненого Ахилла появился Ахилл Победоносный.
О чем это мы?.. Ах да. Настырный зануда, который вдруг ни с того ни с сего решил напомнить о себе. Настырный зануда – и только. Раньше она находила для него больше слов.
Лиза мельком глянула на застывшего в ожидании Венсана. Ему-то какое дело? Благополучный сынок благополучных родителей. Подумаешь, попал разок в переделку. Теперь в кровати только спит, а трахается где попало: на полу, под кустом... Но по большому счету у него все в порядке, в этом можно не сомневаться.
– Он самый.
– Почему ты не хочешь поговорить с ним? Может быть, он просто хочет что-то уточнить. Чей-то номер телефона или e-mail...
— Слушай, смени пластинку.
Он подошел, встал рядом, облокотился на каменный парапет. Сверху, со склона холма, открывался сказочный вид на побережье и синеющую вдалеке вершину горы Пантократор.
– Тебе понравился дворец? Ее звали так же, как и тебя, эту милейшую королеву, – Элизабет.
Повернув голову, Венсан разглядывал ее сквозь стекла солн–цезащитных очков. Их лица были совсем рядом, но из-за того, что Лиза не видела его глаз, ей было трудно понять, о чем он думает.
– Надеюсь, меня не зарежет никакой сумасшедший италь–янец, – сказала она наконец, чтобы сказать хоть что-то.
– Сейчас тебя может зарезать только сумасшедший француз.
– Заранее трепещу.
– И все же, – повторил он с нажимом, – почему ты отказываешься говорить с ним?
– О господи, Венсан... – поморщилась Лиза. – Ты ничего не знаешь.
– Так расскажи мне.
– А ты уверен, что хочешь знать?
Он издал короткий стон и полез в карман за сигаретами. Лиза уже решила, что после этих слов у него пропало всякое желание разговаривать с ней, но нет! Прикурив, он снял очки, зацепил за ворот своей хлопчатобумажной футболки и снова уставился на нее, щурясь от солнца. С тем непередаваемым выражением насмешливого сочувствия, которое вечно заставляло ее чувствовать себя дурочкой.
– Бедняжка! Как же тебя, должно быть, достали эти грязные скоты мужчины, если ты уже не способна общаться по-человечески ни с одним из них! Даже со мной! А ведь я не сделал тебе ничего плохого. Более того, до сегодняшнего дня я не сделал ничего такого, что бы тебе не понравилось. Скажешь, я не прав?
Лиза вздохнула:
– Прав, конечно. И я вовсе не хотела тебя обидеть. Но мы же договаривались...
– Я помню, о чем мы договаривались, – сердито перебил Венсан. – Долой проблемы, долой прошлое! Поверь, меня это тоже вполне устраивало, и, может быть, даже больше, чем вас обеих. Но теперь, когда твое прошлое то и дело заявляет о себе и даже в каком-то смысле представляет угрозу для нашего спокойствия...
– Вот оно что! – холодно усмехнулась Лиза.
Венсан посмотрел ей прямо в глаза.
– Ты нарочно стараешься меня разозлить, да? Чтобы я плюнул и отстал от тебя? – Он улыбнулся, скрипнув зубами. – Но я не отстану.
– Что же ты сделаешь?
– Скажи наконец, почему ты не отвечаешь на звонки? Пусть этот человек тебе неприятен, пусть вы расстались не по-хорошему, а по-плохому, но не укусит же он тебя, в конце концов! Во всяком случае, по телефону. Почему ты ведешь себя, как... – он развел руками, демонстрируя полнейшее замешательство, – как испуганный ребенок?
Ее передернуло. Проклятый француз попал в самую точку.
– Послушай, Элизабет. – Венсан взял ее за руку. – Послушай меня.
– Почему? – Она вырвалась и отступила на шаг, чувствуя дрожь и сухость во рту. – Почему я должна тебя слушать?
– Потому что я сплю с тобой уже целый месяц, – вспылил Венсан, – вот почему! По-твоему, это ничего не значит?
На них уже оглядывались. Лиза поспешила отойти в сторону. Венсан шел за ней по пятам. Они вернулись к перистилю муз, немного покружили там, делая вид, что высматривают Джемму, потом углубились в сад и остановились перед статуей Фрины. Здесь было сумрачно из-за густой растительности и совершенно безлюдно.
– A quoi bon continuer?[25]— процедил Венсан.
Было во всем этом что-то до боли знакомое. Что-то, о чем она изо всех сил старалась забыть.
– Чего ты хочешь?
– Чтобы ты перестала валять дурака и объяснила мне, что происходит.
Глядя на мраморную Фрину, Лиза припомнила историю о том, как знаменитая куртизанка, чья несравненная красота на долгие годы сделала ее любимой моделью скульптора Праксителя, однажды предстала перед судом и в ожидании приговора внезапно сбросила с себя все одежды. Этот поступок спас ей жизнь. Пораженным судьям, которые, несмотря ни на что, все же продолжали оставаться мужчинами, не хватило духу огласить приговор.
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 80
