Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 80
– Известно кто. Твои братья-мужчины.
– О нет, не продолжай. – Наморщив нос, он умышленно выдыхает дым прямо Джемме в лицо. – Вся эта чушь про войну полов... Я это ненавижу. Merde![21]
– Ах так?
В ярости Джемма выхватывает у него сигарету, несколько секунд пристально смотрит ему в глаза, после чего вдавливает горящий, дымящийся кончик в его запястье. С коротким стоном Венсан падает лицом в подушку и замирает, почти бездыханный. На его руке, которую он даже не попытался отдернуть, расцветает багровое пятно ожога.
– Бог ты мой! – слышит Лиза свой собственный голос, охрипший от возбуждения. – Тебе не кажется, что это чересчур?
Отбросив погасшую, изломанную сигарету, Джемма склоняется над сжатой в кулак рукой Венсана и, что-то нашептывая себе под нос, дует на больное место. Потом осторожно целует. Сейчас она – само раскаяние. Готова на любые жертвы, лишь бы господин и повелитель не лишал ее своей благосклонности. Смиренная, покорная... И только когда она на минутку приподнимает голову и подмигивает Лизе, та убеждается, что ничего случайного в ее поступках не было и нет.
Наконец Венсан отрывается от подушки, и обе видят, что он не злится, а смеется.
– Чертовы шлюхи! Но я, наверное, тоже малость dеtraques[22], раз играю тут с вами в ваши дурацкие игры.
С тем же разбойничьим смехом он хватает за шею и целует с жадностью захватчика сначала Лизу, а потом, pour еviter des jalousies[23], Джемму. Опрокидывает их на измятые подушки, а сам устраивается между ними, чтоб было удобно тискать обеих сразу. Он отличный любовник, неутомимый и изобретательный. А чтобы какая-то выходка, чужая или собственная, привела его в смущение – об этом можно даже и не мечтать. Смущение? Робость? Боже упаси!.. Все свои сексуальные фантазии он немедленно воплощает в жизнь, сожалея только об одном: не всегда удается придумать что-то новенькое. Все-таки этому полезному искусству уже не одна тысяча лет.
– О боже, боже... – стонет Джемма, сплетая свои горячие пальцы с пальцами Лизы. – Что он со мной делает, мерзавец... он сводит меня с ума... боже...
Любуясь ее извивающимся по-кошачьи телом, Лиза вспоминает тот день, когда Венсан впервые был допущен к нему (к этому роскошному, щедрому телу, созданному специально для любви), досыта насладился им, а заодно и телом Лизы. Он только хотел спросить, куда они засунули его пляжное полотенце, вошел без стука и застыл как вкопанный. Его ввела в заблуждение распахнутая настежь дверь. Ему и в голову не могло прийти, что две женщины способны ласкать друг друга с такой головокружительной страстью, да еще при сорокаградусной жаре, да еще при открытых дверях.
Какое-то время он просто стоял столбом, не в силах отвести глаз. Да и что он мог поделать? Кашлянуть, чтобы привлечь к себе внимание? Пробормотать «извините»? Черт, ну и дела!.. После мучительных колебаний он принял решение бесшумно удалиться, как поступил бы на его месте всякий порядочный человек, но его собственные ноги отказывались ему повиноваться. Он стоял на пороге, почти не дыша. Стоял и смотрел, как мальчишка, как школьник, пока одна из прекрасных обнаженных женщин не повернула голову и не встретила его взгляд.
Минуту они молча смотрели друг на друга. Затем стройная, как топ-модель, блондинка улыбнулась призывно, провела язычком по верхней губе и чуть заметно кивнула: можно... Во всяком случае, так рассказывал об этом сам Венсан. Вторая, полногрудая брюнетка, тоже увидела его и приподнялась на постели. Переглянулась с блондинкой. Слегка изменила позу: повернулась боком, чтобы стоящему в дверях Венсану стали видны ее тяжелые ягодицы, все в красных пятнах от щипков и шлепков, которыми награждала ее разыгравшаяся подруга. Почему-то это особенно подействовало на него. Почти не соображая, он шагнул вперед... потом еще...
Шаг за шагом он приближался к кровати, на ходу стаскивая с себя одежду. Они поджидали его, продолжая лениво играть друг с другом. В их взглядах сквозило презрение. Да-да! Эти наглые молодые сучки взирали на него с чувством превосходства, точно две могущественные богини на жалкого смертного. Неужто он всерьез намерен присоединиться к ним? Неслыханная дерзость!
– Вижу, ты уже готов, mon chеrе, – промолвила блондинка с гортанным смешком (до ужаса вульгарным, от которого его затрясло). – Ты в самом деле этого хочешь? Уверен? Смотри, как бы тебе не пожалеть о своем легкомыслии. Мы вовсе не добрые девочки, как ты, возможно, полагаешь. Мы можем замучить тебя до смерти.
Он ответил ей пристальным взглядом:
– On verra[24].
И начал сбрасывать на пол подушки и одеяла.
– В чем дело? – изумились богини.
– Я не могу заниматься любовью в постели. В постели я могу только спать.
К этому моменту его манеры потомственного аристократа уже начали понемногу раздражать и Лизу, и Джемму. Эта неизменная вежливость, эта неприступность... Они прожили под одной крышей уже целых четыре дня, и он ни разу (подумать только!) не попытался забраться к ним в постель. Ни к одной, ни к другой, не говоря уж про обеих сразу. А еще француз! Соотечественник Руссо, Бальзака, Мопассана и маркиза де Сада. Им захотелось поразить его своим распутством. За–ставить его осознать, каким он был дураком. Уязвить, заинтриговать.
Все получилось. Парень был сражен, заинтригован... и обрадован. Оказывается, он давно мечтал о подруге (а тут целых две – вот уж повезло так повезло!), с которой можно на время забыть о том, что ты цивилизованный человек, обремененный всякими там правилами и нормами морали.
Единственное правило – не задавать вопросов. Он и не задавал. До поры до времени.
Глава 3Сидя на одной из скамеек в тенистом саду Ахиллеона, Лиза в бешенстве смотрела на телефонную трубку, которую держала в руке, и мысленно спрашивала себя, когда же ему надоест. Когда, когда наконец этому паразиту надоест названивать ей каждые полчаса, заранее зная, что она не ответит?
Джемма с Венсаном осматривали перистиль муз. Бродили от одной статуи к другой, обменивались впечатлениями и старались не обращать внимания на мрачную как туча Лизу. С самого утра она капризничала. Венсан прозевал кофе, и он получился с горчинкой. Творог был слишком жирным, да и вообще сколько можно, творог да творог, не пора ли перейти на яичницу?.. Наконец с завтраком было покончено, и после непродолжительной дискуссии вся компания, включая недовольную Лизу, двинулась на юго-восток. В машине она вела себя ничуть не лучше. Ей было жарко, неудобно, болела голова. К тому же она не выспалась, что тоже не лучшим образом сказывалось на ее настроении.
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 80
