Ознакомительная версия. Доступно 27 страниц из 131
Кузины не стали уточнять, что их дом нашел слуга, дабы окончательно не расстраивать мадам Жадову, и перевели тему разговора на прогулки по окрестностям Вильны и магазины, которые стоит посетить.
В конце вечера к баронессе подошел Швайген и попросил разрешения сопровождать ее на пикник, о котором, оказывается, успела уговориться молодежь. Памятуя о раздорах, происшедших между девицами и их матерями из-за внимания барона, Докки было замялась, но, узнав, что у барышень уже есть спутники на эту прогулку, приняла его предложение. Оставалось только надеяться, что в большой компании вряд ли можно будет разобраться, кто чьим спутником или спутницей является, если, конечно, не привлекать к этой договоренности особое внимание.
Последующие дни прошли в изучении города, посещении магазинов и визитах, которые делала Докки, чтобы возобновить петербургские связи и получить приглашения на все престижные вечера и балы.
— Аннет умрет, когда узнает, что мы идем на вечер к князю Вольскому, на прием Поляевых, к Щедриным и Бургерхофам! — восклицала Мари. — Она в жизни не попадет в это общество! О, chèrie, как я тебе благодарна — ты даже не представляешь всю глубину моей к тебе любви и признательности! Без тебя мы были бы вынуждены довольствоваться кругом этих Жадовых и непонятно кого еще.
Но Ирина хотела общаться со своими новыми подружками — Лизой и Полли, а Мари была не прочь посудачить с Аннет, поэтому почти каждый день они встречались с Жадовыми. Докки также приходилось находиться в этой компании, хотя ей до крайности надоело слушать как бесконечные сплетни, так и восторженное верещание девиц по поводу офицеров — младших чинов Главного штаба, которые охотно сопровождали дам во время прогулок.
— Не знаю, не знаю, — говорила Жадова, снисходительно взирая на флирт молодых людей. — Штабс-капитан Зорин, конечно, очень мил. Но ему всего девятнадцать лет, сам еще дитя. Поручики Гурин и Соколовский ему ровесники. Они все неплохого происхождения, хотя вряд ли могут составить пары нашим девочкам. В их возрасте еще не женятся…
Молодые офицеры с удовольствием развлекались в обществе юных барышень, определенно не имея серьезных намерениях. Да и сами девицы рассчитывали привлечь внимание генералов или на худой конец полковников — мужчин постарше и в чинах. Они возлагали большие надежды на предстоящий бал, где соберется цвет офицерства, и готовились к этому событию с особой тщательностью, в радужных мечтах предвкушая знакомства с более перспективными кавалерами.
Докки отложила отъезд в Залужное на неделю — требовалось время, чтобы ввести кузину в общество, да и самой ей хотелось вдоволь насладиться своим путешествием. Было бы обидно уехать, не посетив все достопримечательности Вильны и окрестностей.
Все той же компанией они совершили поездку на гору под названием Замковая, на вершине которой возвышалась полуразрушенная башня, построенная много веков тому назад. Оттуда открывался великолепный вид на окруженный холмами город и речку Вилию, тянувшуюся по долине блестящей извилистой лентой. Посмотрели парад гвардейцев на площади перед дворцом, видели государя, великого князя Константина Павловича и принцев, наблюдавших за марширующими рядами с балкона императорской квартиры. В один из вечеров выбрались в оперу, правда, не слишком успешно, поскольку оркестр и певцы играли и пели нечто невразумительное, каждый на свой лад. Обедали и ужинали обычно в гостях, и сами устроили несколько домашних приемов, благо их жилище могло вместить то уже немалое количество знакомых, которыми они успели обзавестись.
Мари и Ирина были в восторге от пребывания в Вильне, да и сама Докки с немалым удовольствием проводила полные новыми впечатлениями, насыщенные событиями дни, хотя порой ей очень не хватало того уединения, каким она располагала в Петербурге. Докки вовсе не была затворницей, и нельзя было сказать, что ей не нравилась светская жизнь, но там в любой момент она могла от чего-то отказаться, что-то пропустить, куда-то не пойти, а дома ее всегда ждали желанный покой и приятные сердцу занятия. Здесь же приходилось с утра до вечера находиться в компании людей, не имея возможности побыть одной. Каждый день нужно было куда-то ехать, с кем-то общаться, а первая же ее попытка отказаться от очередного визита вызвала такую бурю удивления и вопросов, что стала и последней.
Повсюду говорили о грядущей и неминуемой войне, и казалось, что все хотели, словно в последний раз, насладиться прелестями мирной, беззаботной и праздничной жизни. Докки оказалась настолько втянутой в эту веселую круговерть, что подзабыла о недавних опасениях показаться в глазах общества «веселой» вдовушкой, приехавшей в Вильну с определенной целью. Но вскоре некоторые события заставили ее прочувствовать всю двусмысленность своего положения.
Все началось с того пикника, на который ее должен был сопровождать барон Швайген. Мари и Аннет отправились на прогулку в коляске, все остальные — верхом, в их числе Докки на своей рыжей английской кобыле Дольке. Когда к ним присоединились кавалеры, девицам и их матерям очень не понравилось, что Швайген едет рядом с баронессой.
Докки решила не замечать досаду своих спутниц, чтобы не портить себе настроение, хотя ее задели косые взгляды — не столько Жадовых и Ирины, сколько Мари, от которой она не ожидала столь неприязненного к себе отношения из-за пресловутого полковника.
«Зачем только я приняла его приглашение? — корила она себя, пока компания выбиралась из города. — В следующий раз непременно откажусь. Мне совсем не нужен этот барон. Он, конечно, приятный молодой человек, но мне вовсе не хочется из-за него портить отношения с кузиной».
Легко было понять, почему Швайген предпочитает ее общество: взрослому и неглупому мужчине трудно выносить жеманных барышень, способных лишь хихикать да говорить глупости. Если у барона не было серьезных намерений в отношении одной из девиц — а, судя по всему, никто из них его особо не привлекал, для него предпочтительнее была компания Докки, общение с которой его ни к чему не обязывало.
«Остается надеяться, что он не предложит вступить с ним в связь, — размышляла она. — Мне бы не хотелось разочароваться в нем, хотя своим появлением в Вильне я уже дала повод думать, что ищу развлечений. Как я могла не подумать об этом?!»
Выехав из города, Докки и Швайген вскоре опередили всю компанию, то мчась наперегонки галопом, то давая лошадям передохнуть и двигаясь шагом, смеясь и болтая о всякой всячине. Барон оказался весьма приятным и остроумным собеседником, легко поддерживал разговор, шутил, рассказывал анекдоты и эпизоды из своей жизни и военной службы.
— Первая любовь со мной случилась в семнадцать лет, — говорил он. — Барышне, совершенно меня очаровавшей, в ту пору едва исполнилось пятнадцать. Я был решительно влюблен и полностью ослеплен ее красотой, грациозностью и наивностью, представляя ее ангелом, этакой богиней…
— Позвольте попробовать ее описать, — рассмеялась Докки. — Верно, сложением она походила на Венеру, имела белокурые волосы, голубые глаза, живость во взгляде…
— Ничуть, хотя очень похоже, — улыбнулся Швайген. — Фигура у нее — чисто Диана, волосы и глаза — темные, взгляд томный. Особа эта увлекалась поэзией, музыкой — словом, необычайно романтическая и возвышенная душа. За ней ухаживал один господин с большим состоянием и небольшим брюшком. Ему было двадцать пять лет, и мне он казался стариком. Я считал, что запросто смогу одержать над ним победу, поскольку на моей стороне были молодость и стройная фигура.
Ознакомительная версия. Доступно 27 страниц из 131
