вообще появляются... Однажды он написал ноктюрн и назвал его «Дебора». Музыка по сей день звучит в моих ушах. Иногда я играю его ноктюрн втайне от всех и… плачу... Жаль, что Белый Волк не успел написать музыку для каждой из своих учениц и, конечно, для своих детей. Но, быть может, Коан напишет живописный гимн чудесной Миэ? Не торопись произносить слова, о которых пожалеешь позднее. Не отказывайся от возможности войти в открытые для тебя двери. Завтра на них может повиснуть замок... Не позволяй душе лениться и доверься сердцу».
В самом начале весны Кимико с дочерью отправились в поездку на острова. Мысли Миэ крутились вокруг реплик Императрицы Эрики, произнесённых в состоявшемся накануне разговоре. «Заинтересована ли я в том, чтобы на трон соседнего государства взошёл мой человек? – она начала говорить сухим государственным языком, а продолжала всё мягче и душевнее. – Империя Белого Волка не испытывает острой нужды в родственных отношениях с островами, наша дружба с ними крепка взаимным доверием. Но от всего сердца я желаю тебе обрести личное счастье, свой путь – индивидуальный, предназначенный для тебя одной... Дочери Кимико хорошо известно, что в столице островной Империи есть небольшая пагода, которую очень любил её отец. Открой двери Храма и поймёшь, что тебя там ждут».
- Тётя Эрика! – по-родственному обратилась к Императрице Миэ. – В народе слагают легенды, но на самом деле, немногие верят в то, что Белый Волк – родной отец детей Святого озера.
- Не суди людей строго, – улыбнулась она. – Только собственными словами и поступками ты согреешь сердца поверивших в тебя людей, а сквернословы устыдятся того, что произнесли, не подумав.
Майор Гром долго не мог поверить в то, что Властительница Империи Белого Волка смягчила его приговор и, что самое главное, сильно изменившаяся, но по-прежнему прекрасная, любимая им женщина Алсу заинтересовалась судьбой осуждённого. Он начал работать на строительстве здания для нужд императорской Академии наук, проявляя недюжинное трудолюбие и заинтересованность в результате, завоевал авторитет инициативного и надёжного работника. Полгода спустя Гром стал заниматься возведением небольшого дома дамы своего сердца в живописном районе столицы, параллельно с основной работой. Когда тщательно спроектированный дом был готов к заселению, Алсу пересилила туда Грома по праву надзирающего за ним лица и по согласованию с Императрицей. Майор не мог поверить своему счастью. Помогая по хозяйству своей «надзирательнице», он задумался о том, что ещё два десятилетия тому назад мог пробраться в Империю Белого Волка с исключительно мирными целями, разыскать Алсу, добиться её расположения в качестве свободного мужчины. Впрочем, и сейчас Гром сосредоточился на том, чтобы доказать свою состоятельность и приносить ощутимую пользу женщине, любовь к которой не скрывал. Она, в свою очередь, вела себя с ним ровно и дружелюбно, словно подчёркивая, что сознательно взяла на себя ответственность за осуждённого мужчину перед самой Императрицей. Не слыша от неё упрёков и претензий, Гром понимал: срок наказания неизбежно закончится и, быть может, Алсу разглядит в нём надёжного друга и не только друга.
Неожиданный поворот случился и в судьбе таинственного существа по имени Наоми. Прибыв в Роял Стронгхолд со своей Госпожой Эммой, она испытывала понятное волнение, но не ждала никаких откровений от визита в столицу Империи Белого Волка. Лишённая прошлого, жизнь казалась ей ясной, прямой линией служения мудрой, доброй, прекрасной Эмме. Но во дворце Наоми представили Императрице, и эта встреча произвела эмоциональный взрыв в сознании девушки. Словно заранее предполагая подобную реакцию, Эмма загадочно улыбалась и успокаивала свою подопечную, оставшись наедине с ней после визита к Эрике.
- Не держи в себе эмоции, выскажись о своих желаниях и сомнениях, – заговорила Наставница, поглаживая изящную руку Наоми.
- Вы – моя Госпожа, самая лучшая Госпожа, которую можно себе представить! Служить Вам – счастье! – порывисто воскликнула девушка. – Отчего же при взгляде на Её Императорское Величество меня начинает трясти, слабеет тело, подгибаются ноги? Кажется, при встрече я не смогла толково и внятно ответить ни на один вопрос Императрицы...
- Ничего страшного не происходит, девочка, – ласково улыбнулась Эмма. – Подобное может случиться с каждым человеком... Ты влюбилась с первого взгляда.
- Боже, она – самое прекрасное, совершенное существо на свете! – не сдержала эмоций Наоми. – Как жаль, что подобно дворцовой прислуги, я не могу видеть её каждый день, хотя бы издалека...
- Постой, детка! – сжала её руку Наставница. – Успокаивать тебя сейчас бесполезно. Поэтому мы выпьем немного бренди, и ты пойдёшь спать. А завтра… Императрица позовёт тебя сама.
После ста грамм крепкого алкоголя девушка уснула быстро и крепко, но наутро она не находила себе места. Наоми свято верила Эмме и с нетерпением ждала, когда же сбудется предсказание её доброй Госпожи. Дожидаться пришлось целый день, но Наставница словно в воду глядела. Перед ужином Крисалида – помощница Её Императорского Величества передала Наоми распоряжение: явиться в покои Императрицы в десять часов вечера. Если у девушки и присутствовал аппетит, то он мигом улетучился. Её затрясло, но Эмма строго приказала ей привести себя в порядок, а затем велела надеть обтягивающие брюки тонкой кожи и длинную, полупрозрачную блузку белого цвета на голое тело...
Наоми хватило выдержки, чтобы войти в личные покои Властительницы Империи Белого Волка с прямой спиной, но ноги девушки вскоре задрожали, и предложенное ей кресло оказалось, как нельзя кстати. Императрица показалась девушке краше прежнего, если такое было возможно. Короткое чёрное платье подчёркивало стройность её ног, изящество фигуры, а вызывающий, умело наложенный макияж оттенял чудесно сохранившуюся молодость лица.
- Скажи-ка мне, детка, – заговорила Эрика, возбуждённое состояние которой не скрылось бы от внимательного наблюдателя, – ты хочешь остаться здесь в качестве… моей личной горничной, помощницы... Не важно, я сама придумаю любую, но обязательно красивую, подходящую тебе роль!
- О, да, Ваше Императорское Величество! – срывающимся голосом ответила трепещущая Наоми.
- Мы не на приёме, детка! – властная интонация голоса Императрицы никак не вязалась с ослепительно игривым выражением лица с горящими синими глазами. – В дворцовых покоях, наедине ты будешь звать меня Эрикой...
Голова «подарочной девушки» закружилась, и
