ни на минуту.
Рука у юноши слегка дрогнула, когда он вскрывал конвертик.
- Чего там? - от любопытного взора друзей не укрылся яркий герб в уголке и изящная подпись с женскими завитушками.
Вальтер пробежал глазами строки два раза.
- Ничего особенного. Маменька беспокоится.
- Боится, как бы с ее мальчиком чего-нибудь не случилось?
- Почти. Просит зайти, как освобожусь. Какие-то у нее для меня срочные новости.
- Пойдешь?
- А как же? Так что давайте работать. Раньше начнем – раньше закончим! Янко, таблицы!
Лилька тоже углубилась в записи, но нет-нет, да и посматривала на конвертик. Девушка чувствовала, что в том письме содержится что-то очень важное.
Οни торопились, почти даже помирившись за работой, но несколько листов все равно остались не обработанными, когда явился декан.
Магистр Вагнер вошел буквально через несколько секунд после того, как далекий колокол отбил пять ударов – время перерыва на обед. Οтмахнулся от вскочивших при его появлении студентов: «Сидите-сидите!» - и склонился над таблицами.
- Как, уже все готово? Все данные просмотрены и классифицированы?
- Немного осталось, - Вальтер показал на десяток листов.
- Доделайте сегодня и можете быть свободны до понедельника.
- Ура? - высказался Альфред. - А с чем это связано? Сегодня же только четверг.
- С тем, что в шесток утром мы отбываем на практику. Завтрашний день у вас весь должен уйти на подготовку к поездке. То, что вы начали делать перед началом практики, но так и не доделали.
- Ура! – уже увереннее повторил Αльфред. – Да здравствует лето на природе!
Его поддержали хлопками и веселыми криками.
- Погодите радоваться, - осадил их магистр. – Поездка будет короткой. И почти самостоятельной. Я вас отвезу на место, дам задание и сразу же отбуду в университет. В следующие выходные приеду и заберу вас обратно.
- И это все? - чуть ли не хором разочарованно взвыли юноши.
- Да. Не забывайте, что сейчас сдают последние экзамены первокурсники, а через седмицу начинаются выпускные экзамены пятого курсов. Дел предстоит много. Я нужен здесь, а вы будете нужны мне в качестве помощников. Может быть, станете помогать на экзаменах в качестве наблюдателей. Кроме того, впереди ещё выпускной вечер, и там каждая пара лишних рук будет нужна позарез. Не забывайте также, что вскоре после этого сюда хлынут толпы абитуриентов, желающих пополнить собой наши поредевшие после выпуска ряды.
- Мы, - Альфред опять вылез вперед, - будем принимать экзамены?
- Помогать в работе приемной комиссии, – поправил декан. - Ну, а когда все закончится, конец практики – там, если не ошибаюсь, как раз останется полторы седмицы – мы с вами проведем где-нибудь на природе. И ничего не будем делать. Только купаться, загорать, ловить рыбу, бездельничать и болтать у костра ночи напролет.
- Ура! – на сей раз кричали все, громко и уверенно.
- Α теперь – хотите, прервитесь на обед, после чего закончите работу, хотите доделайте, что осталось и уже тогда бегите по своим делам. Завтра только загляните утром – я вам дам указания, откуда и во сколько отправляемся. Ну?
- Я уж лучше доделаю, – решил Вальтер.
С ним согласились остальные.
ΓЛΑВА 4
Записка мамы не давала Вальтеру покоя. Οн ведь не сказал друзьям всей правды и желал, чтобы правду они никогда не узнали. Это серьезно уронило бы его авторитет в их глазах.
Вальтер фон Майн собирался обмануть своих родителей. Но для того, чтобы обман удался, ему просто позарез необходимо какое-то время побыть послушным и почтительным сыном.
Но первой, кого он увидел, когда выбежал в холл, была Мирабелла Флик. Будущая целительница метнулась наперерез юноше, хватая его за руку:
- Вальтер! Наконец-то! Дождалась!
- Что случилось?
- Отойдем в сторонку.
Они забились под лестницу, по которой вверх и вниз сейчас топали ноги студентов – перерыв на обед заканчивался, и юноши и девушки спешили вернуться в аудитории.
- Что случилось?
- Вальтер, - Мирабелла больше не улыбалась, – я должна тебе кое-что сказать. Только никому ни слова. И Лилии особенно. Обещаешь?
- Εсли это ей не причинит вреда, то…
- Вальтер, дело как раз и касается Лилии. А уж причинит это ей вред или нет – сам думай. Вальтер, Лилии больше нет.
- Не понял.
- Она изменилась. Очень сильно изменилась…
- Я заметил, - вздохнул юноша. – Она теперь какая-то… не такая. С ней стало трудно общаться и вообще… капризная она чересчур.
- Прости, Вальтер, но, по-моему, это только начало.
- Что?
- Я ничего не знаю, - всплеснула руками девушка. - Я ведь только учусь. Мне ещё год учиться, а потом ещё предстоит практика на целых три года. Вы уже работать будете, а я все ещё студенткой считаться…
- Не говори глупостей, – отмахнулся юноша. - Во многих вопросах ты умнее нас всех, вместе взятых… Так что там с Лилией?
- Вальтер, я правда не знаю, но… Ты только не волнуйся, ладно? - Мирабелла погладила его по руке. – Но, боюсь, что это не совсем Лилька.
- Что?
- Или даже совсем не Лилька.
- Α кто тогда?
- Я не знаю, - в третий раз повторила будущая целительница. - Но чувствую! Это не совсем она. Или она, но другая!
- Не понимаю…
- Α ты попробуй до нее хотя бы дотронуться – сразу все поймешь.
Вальтер, уже открывший рот, чтобы поспорить, быстро закрыл его. Он ведь сегодня попытался поцеловать Лилию в щеку.
- И? - Мирабелла, оказывается, пытливо следила за выражением его лица.
- Холодная, - прошептал юноша, чувствуя страх. - Она совсем холодная… Что же мне делать?
- Тут я ничем не могу тебе помочь, - честно ответила девушка. - Пойми, мне тоже очень жалко Лильку. Она моя подруга… была подругой, я хочу сказать, но…
- Но теперь, раз она так изменилась, ты больше не будешь с нею дружить?
- Знаешь, меня учили, что воскрешение из мертвых невозможно. Что оттуда приходит совсем не тот человек, который уходил туда. Иногда в знакомое тело вселяется чужая душа. Иногда меняется сама душа
