мнению директора заповедника, в настоящее время накапливается много пестицидов, перенесенных сюда оросительной водой с интенсивно опрыскиваемых земель.
Результаты подобного отравления вод, предназначенных для сохранения природы, почувствует любой охотник за утками, любой человек, которому дороги курлыкающие стаи водяных птиц, длинными вереницами тянущихся по вечернему небу. Эти заповедники имеют важнейшее значение для сохранения водяных птиц на западе страны. Они находятся как бы в узком горлышке воронки, в котором сходятся все пути перелетных птиц. Осенью сюда слетаются миллионы уток и гусей из гнездовий, тянущихся от берегов Берингова моря до Гудзонова залива, — 3/4 всех водяных птиц, направляющихся осенью на юг в штаты Тихоокеанского побережья. Летом в заповедниках вьют гнезда водяные птицы, особенно две вымирающие породы — американские нырки и красные утки. Если вода в озерах и прудах в заповедниках будет сильно загрязнена, то ущерб птичьему миру на Дальнем Западе окажется непоправимым.
Всегда надо помнить о той цепочке жизни, которую вода обеспечивает, — от мельчайших зеленых клеток плывущего растительного планктона и крошечных водяных блох до рыб, поглощающих планктон и в свою очередь поедаемых другими рыбами или птицами, норками, енотами, о бесконечной циклической передаче веществ от одного живого организма к другому. Нам известно, что находящиеся в воде необходимые минералы именно так переходят от одного звена к другому в пищевой цепи. Можем ли мы предполагать, что яды, вводимые нами в воду, не будут участвовать в этих циклах природы?
Ответ на этот вопрос можно найти в удивительной истории озера Клир-Лейк в Калифорнии. Это озеро расположено в гористой местности примерно в 96 милях к северу от Сан-Франциско. На протяжении многих лет это озеро было излюбленным местом рыболовов. Название озера («Чистое») не отвечает его действительному виду; оно довольно мутное, ибо неглубокое дно покрыто мягким черным илом. К великому сожалению рыболовов, а также людей, отдыхающих на его берегах, вода в озере оказалась идеальной средой для размножения маленьких комаров (Chaoborus astictopus). Хотя эти комары и близки к москитам, они все же не принадлежат к кровососущим насекомым и, став взрослыми особями, вероятно, не питаются. Однако огромное их количество все же чрезвычайно досаждало людям.
Попытки уничтожения этих комаров оказывались большей частью безуспешными, и так было до тех пор, пока в конце 40‑х годов не появились инсектициды — хлорированные углеводороды. Решили применить здесь ДДД, родственный ДДТ, но менее опасный для рыб.
Применение в 1949 году нового средства было тщательно спланировано, и мало кто предполагал, что оно приведет к каким-либо вредным последствиям. Озеро подвергли обследованию, определили объем воды и затем ввели в воду инсектицид в такой небольшой концентрации, что на каждую его часть приходилось 70 млн. частей воды. Сначала результаты применения нового средства были хорошими, но в 1954 году обработку пришлось повторить, на сей раз в пропорции 1 часть на 50 млн. частей воды. Эффект был поразителен — предполагали, что комары истреблены полностью.
В последующие зимние месяцы появились первые признаки пагубного воздействия нового инсектицида на жизнь других организмов. Западные поганки, обитающие на озере, стали вымирать, и по истечении небольшого отрезка времени погибло 100 поганок. На Клир-Лейк западная поганка высиживает птенцов, а также прилетает сюда на зимнее время, привлекаемая обилием рыб в озере. Это очень красивая птица. Она свивает свои плавучие гнезда на мелких озерах в западных районах США и Канады. Западную поганку часто называют поганкой-лебедем, и неспроста, потому что она точно так же, как и лебедь, скользит по воде с высоко поднятой белой шеей и блестящей черной головкой. Вылупившийся птенец покрыт мягким серым пухом; проходит всего лишь несколько часов — и птенец уже плавает, но пока на спине отца или матери.
В 1957 году, после того как новый инсектицид был применен в третий раз (что пришлось сделать, так как комары появились вновь), погибло еще больше поганок. Как и в 1954 году, при обследовании мертвых птиц не было обнаружено никаких признаков инфекционных заболеваний. Но когда подвергли анализу жировые ткани поганок, то в них обнаружили ДДД, причем концентрация была очень высокой: 1600 частей на 1 млн.
Максимальная концентрация в воде инсектицида на сей раз составила 1/50 части на 1 млн. Как накопилось в тканях птиц такое количество ДДД? Поганки, конечно, питаются рыбами. Когда провели анализ рыб в Клир-Лейке, картина начала проясняться. Яд поглощался мельчайшими микроорганизмами, накапливался в них и переходил к рыбам. Было установлено, что планктонные организмы содержали около 5 частей на 1 млн. инсектицида (примерно в 25 раз больше максимальной концентрации в воде); в рыбах, питающихся растениями, были обнаружены скопления от 40 до 300 частей на 1 млн.; наиболее высокая концентрация приходится на плотоядных рыб. Например, в буром подкаменщике была поразительно высокая концентрация — 2500 частей на 1 млн. Это напоминает английскую присказку «Дом, который построил Джек». Яд, содержащийся в воде, поглощался планктоном, которым питались рыбы, которые поедались маленькими хищными рыбами, которые в свою очередь становились жертвой крупных хищных рыб.
Позже были сделаны еще более удивительные открытия. Вскоре после применения ДДД в воде не удалось обнаружить даже его следов. Но ведь яд не мог исчезнуть из озера — он просто перекочевал в ткани растений и рыб, живущих в воде. Спустя 23 месяца после того, как в последний раз в воду озера был введен ядохимикат, его концентрация в планктоне все еще составляла 5,3 части на 1 млн. В течение почти двух лет непрерывно происходила смена планктона, но яд, хотя его больше и не было в воде, переходил от одного поколения к другому. Яд сохранился также и в тканях рыб, птиц и лягушек. По истечении одного года после введения ДДД в воду было проведено обследование рыб, птиц и лягушек, которые все еще содержали ДДД. Количества ДДД, найденные в них, во всех случаях превосходили во много раз первоначальную концентрацию в воде. Среди живых носителей яда были рыбы, появившиеся по истечении девяти месяцев после последнего применения ДДД, поганки и калифорнийские чайки, в которых были обнаружены накопления, превышающие 2000 частей на 1 млн. Между тем количество гнездовий поганок резко сократилось: до первого применения ДДД было более 1000 пар, а в 1960 году — около 30 пар. Но даже эти 30 пар, видимо, перестали размножаться, так как на озере не было видно птенцов после последнего случая применения ДДД.
Первым звеном в этой длинной цепочке отравления, вероятно, были мельчайшие растения, которые и
