словами тётя Фрея положила трубку, и у Калисты вспыхнула надежда. Тётя скоро приедет – а тем временем Калиста наложит на дом собственные защитные чары. Она применит восьмую конфигурацию, самую сильную. Сильнее той, что бабушка Джози использовала во время сеанса. Для восьмой конфигурации требовались некоторые предметы – монетки, кусочки дерева, несколько капель воды, которую зарядили при свете полной луны. Процесс был сложный, поэтому Калиста обратилась за помощью к папе. Она отметила вход в дом мелом – под ковриком, чтобы мама не заметила – и вывела рядом имя Эдвины. Высокую Даму в этом доме видеть не желали.
Калиста обошла все комнаты, оставляя в углах монетки и деревяшки, всюду побрызгала лунной водой и наконец облегчённо вздохнула. Ей показалось, что в доме стало теплее. Его окружали защита и любовь. Калиста была уверена, что они в безопасности. А скоро приедет тётя и поможет разгадать остальные загадки.
8
Калисте самой с трудом верилось, что ей пришлось собирать сестру в школу, кормить её завтраком и провожать на автобус на следующее утро после того, как она своими глазами видела гибель призрака в собственной комнате. Да, Калиста сознавала всю странность этой мысли. До минувшего вечера она даже и не знала, что привидение можно убить – ведь оно и так уже мертво.
Ей с трудом удалось заснуть. Калисте не давал покоя образ Томаса, превращающегося в пепел. Девочка страшно ему сочувствовала. Если бы только она могла помочь Томасу! Но бабушка Джози давным-давно объяснила внучке, что медиум не должен брать на себя ответственность за духов. Их слишком много, а жизнь чересчур коротка. Поэтому Калиста тихонько горевала о Томасе и надеялась, что все потерянные души обретут утешение, когда она разгадает секрет.
Калиста шла по школьному коридору, опустив голову; другие школьники проходили мимо, занятые своими делами. Джилл Хэддок на следующей неделе должны были снять скобки, и она боялась, что зубы у неё останутся кривыми. Марисоль Эрнандес надеялась, что к ней на день рождения приедет мама. Амин Уоллес знал, что в следующем году, когда он перейдёт в старшую школу, его возьмут в молодёжную сборную.
Чужие мысли и слова кружились вокруг Калисты – обрывки разговоров, фрагменты эмоций, исходящие от одноклассников. Чувства у неё обострились; даже вечный запах жареной картошки из столовой и тихое гудение, постоянно доносившееся из динамиков в коридоре, ощущались отчётливей. Всё это мешало думать.
Калиста вошла в кабинет математики. По сравнению с другими классами он казался голым. Учительница математики считала, что плакаты на стенах и яркие цвета мешают учёбе. Если бы миссис Карло могла закрыть окна непроницаемыми шторами, чтоб ученики не считали ворон, она бы это сделала.
Сев за заднюю парту, Калиста бросила рюкзак под ноги и достала зелёную тетрадь, у которой края всегда загибались оттого, что её втискивали меж толстых учебников. По телевизору Калиста однажды видела современную школу, где на партах стояли ноутбуки и все учебные материалы были доступны онлайн. В Мидоумере об этом приходилось только мечтать, конечно. Школе не хватало денег даже на то, чтобы привести в порядок спортивную площадку.
Миссис Карло ещё не пришла, поэтому Калиста смотрела в окно на жухлую траву и размышляла о Высокой Даме. Одноклассники болтали всё оживленней по мере того, как близился звонок. Приятно было думать, что учительница опоздает. Миссис Карло редко делала что-то неожиданное.
Глядя в окно на птицу, ковырявшую кору на старом скрюченном дереве, Калиста пыталась представить Высокую Даму живой… она мысленно рисовала себе Эдвину, обитавшую в хижине на болоте. Но женщина, которую Калиста видела в своей комнате, выглядела так, как будто всегда была мертва. В её глазах не было жизни, только злоба и жестокость. Только смерть.
Нет, Калиста даже не могла представить Высокую Даму настоящим человеком.
Она знала, что родные любили Вирджинию. Папа не раз говорил о том, какой отпечаток наложила гибель сестры на всю семью. Иногда Калиста ощущала печаль, которая как будто сочилась из прошлого. Печаль, доставшуюся в наследство.
Она видела фотографии Вирджинии, но все они казались старомодными, вне времени и пространства. На одном снимке Вирджиния держала на руках щенка ротвейлера, которого спасла на болоте. Она смеялась, и глаза у неё сияли. Всего через год Вирджинии не стало.
– Эй, – шепнул кто-то, страшно напугав Калисту.
Затаив дыхание, она обернулась и с удивлением обнаружила Уайленда Дэвиса.
Сначала Калиста не ответила. Она не привыкла видеть рядом тех, кто не принадлежал к её семье. Большинство ребят держались от Калисты на почтительном расстоянии, словно отделённые незримым барьером. Уайленд вёл себя иначе, и это было… как-то странно.
– Всё хорошо? – спросил он, сдвинув тёмные брови. – Я тебе не мешаю?
Калиста открыла рот, чтобы ответить, передумала и закрыла. Нет, он не мешал. Некоторое время она его изучала. У Уайленда были растрёпанные тёмные волосы, тёмные глаза, тёмные веснушки на смуглой коже. Сочетание черт, которые ей очень нравились.
– Нет, – выговорила она и села поудобнее, положив ладони плашмя на парту, как будто в поисках опоры – точно так же она привязывала к себе духов во время сеанса, не позволяла им внезапно исчезнуть.
Уайленд бросил тревожный взгляд на дверь, словно ожидая появления миссис Карло в любой момент, а потом вновь повернулся к Калисте, склонился к ней и шепнул:
– Не обижайся, но я слышал, что ты… разбираешься во всяких таких вещах, ну. Это правда?
Сначала Калисте захотелось всё отрицать. Но что толку? Она действительно разбиралась во всяких таких вещах. В городе это прекрасно знали. Калиста кивнула и быстро окинула взглядом класс, чтобы убедиться, что никто их не слышит. Но ребята были заняты своими разговорами; они болтали и смеялись, не обращая на неё внимания.
Она вдруг поняла, что чувствует нечто странное – как будто над Уайлендом витала чёрная туча. Только Калиста не могла понять, что это значит… нужно было коснуться его, чтобы заглянуть поглубже. Она правда хотела рискнуть?
Прежде чем Калиста успела решиться, Уайленд улыбнулся.
– Круто, – сказал он. – Знаешь, есть одна девочка… короче, она…
У Калисты что-то оборвалось внутри; во рту пересохло, глаза защипало. Уайленд желал знать, нравится ли он Мойре Грейс. Это было очевидно, а кроме того, так мелко по меркам медиума, что Калиста невольно почувствовала себя оскорблённой. Вчера вечером она призвала дух убитого мальчика, а теперь её просят сыграть роль свахи?
Уайленд, видимо, понял, что она раздосадована. Он замолчал и смущённо покраснел – даже шея у него покрылась пятнами.
– Ладно, проехали, – быстро сказал он, качая
