скоротать время. Существует и еще один такой экспонат в Британском музее, сделанный из зубов лошади.
Над могилой в Таплоу был насыпан курган, а ее содержимое дает представление о вещах вождя. Языческие захоронения перестали появляться на британской земле с окончательным обращением англичан в христианство Уилфредом около 681 г.
Надгробия использовались в позднейшие саксонские времена. В Британском музее хранится бронзовая модель одного из них и фрагменты других, а также мемориальный крест с рунической надписью, заклинающей помолиться за Синибальда Кутбертсона. В музее есть экземпляры маленьких плит, известных под названием каменных «подушек», на которых вырезаны кресты и которые покоились под головами усопших.
Рис. 28. Англосаксонская чашка из Сексби, графство Лестер. (Британский музей)
Рис. 29. Кубок-рог (Британский музей)
Сделав объектом нашего рассмотрения Смерть, давайте теперь обратимся к спасению Жизни.
Медицинская практика во времена англосаксов, по-видимому, сочетала лечение внушением и примитивную хирургию. В 660 г. врач Синефрид оперировал королеву Этельдриду, у которой была «очень большая опухоль под челюстью». «И я приказал, — сказал он, вскрыть эту опухоль, дабы извлечь вредное вещество оттуда».
А в 698 хирурги вновь были озадачены огромной опухолью на веке одного мальчика. Они «применили свои лекарства, дабы вылечить ее, но напрасно. Одни сказали, что ее следует вырезать; другие протестовали из боязни ухудшения».
Другой печальный случай касался девушки, которая страдала тяжким душевным расстройством, и ей пустили кровь. Обратились за помощью к епископу, но он сказал: «Вы поступили весьма неблагоразумно и неумело, пустив ей кровь на четвертый лунный день; как я помню благословенной памяти архиепископ Теодор говорил, что кровопускание очень опасно тогда, когда свет луны и воды океана растут. И что я могу поделать, когда девушка, похоже, умрет?»
Вопросы не всегда решались в пользу больного. У слуги одного эрла парализовало все конечности, и вновь обратились к епископу, который «увидел его на смертном одре и гроб рядом с ним».
Беда пишет: «Внезапная чума (664 г.) истребила население южных побережий Британии, а затем дошла и до провинции нортумбрийцев, опустошив страну здесь и там и унеся с собой огромное число людей». Такие эпидемии повторялись вновь и вновь из-за отсутствия гигиены и плохого водоснабжения. Разделенные сливные магистрали Микен и использование сточных труб римской Британии были забыты. Цитата из Беды, приведенная ранее, наводит на мысль о том, что к тому времени горячие источники Бата вновь использовались в лечебных целях, но в какой мере они стали частью саксонских жилищ в сравнении с домами романизированных бриттов, не говорится. Даже сейчас мы едва можем представить их купающимися.
Церковь в саксонские времена практиковала захоронения внутри священных построек. Беда пишет о способах лечения, которые едва ли порекомендовал современный врач. Святой Чед был погребен, и «местом захоронения стал деревянный монумент, сделанный в форме маленького дома, укрытый, с дырой в стене, сквозь которую те, кто приходят туда на богослужение, протягивают руку и берут немного праха, который затем кладут в воду и дают выпить больному скоту или человеку, после чего некоторое время спустя они избавляются от своей немощи и полностью выздоравливают».
Однако у нас возникнет совершенно неверное представление об англосаксах, если мы заклеймим их невежественными варварами. В конце первого периода, в 781 г., прежде чем датчане опустошили страну, Алкуин, нортумбриец, получивший образование в Йорке, отправился ко двору Карла Великого и основательно преподавал ему логику, риторику и астрономию. О многом говорит тот факт, что человеку, управлявшему всей Западной Европой, за исключением Испании, пришлось обратиться за знаниями к англосаксам.
Беда говорит, что уже в 635 г. король Сигберт «очень сильно желал создать учреждения, подобные тем, что он видел во Франции, и учредил школу для молодежи (в Сигеме или Данвиче), дабы те изучали литературу». Теодор (669 г.) с помощью Адриана «собрал множество учеников… и помимо книг Святого Писания они преподавали им искусство, религиозную поэзию, астрономию и арифметику. Свидетельством тому — ученые, что до сих пор живы и создают прекрасные вирши на греческом и латыни, как на родном языке».
Детей начинали обучать уже в раннем возрасте. Беда пишет о мальчике по имени Эсика, не более трех лет от роду, которого прислали учиться в монастырь. Сейчас, во времена Школьных Советов, мы склонны забывать, какую большую роль играла Церковь в образовании. Много веков церковь была настоящей школой. Эвелин, родившийся в 1620 г. писал в своем дневнике: «Я не получал никаких начальных знаний вплоть до пятилетнего возраста, затем один монах стал учить нас на паперти Уоттонской церкви»[42].
Мы немного знаем о детских играх времен англосаксов, потому что, возможно, жизнь была столь интересной, что самой любимой игрой была игра во взрослых с веселыми потасовками в перерыве, как до сих пор играют эскимосские дети. У них есть маленькое оружие и различные инструменты, и они учатся своему будущему ремеслу, играя с ними. Были найдены крошечные саксонские боевые топорики, что подтверждает эту мысль. Вот запись о скачках на конях: «Мы вышли на ровную и открытую дорогу, хорошо подходящую для скачек. Молодой человек, который был с ним, и особенно миряне, начали умолять епископа разрешить им пустить своих коней галопом и испытать, какой из них лучше».
Беда был не только первым из английских историков но также и классическим ученым. Он ссылался на «Государство» Платона, когда писал: «Один мудрый писатель очень верно сказал, что мир был бы более счастливым, если бы короли были философами, а философы — королями».
В Уитби был монастырь, где на Кэдмона, одного из братьев-мирян, снизошло вдохновение, и он стал отцом английской поэзии.
Гильдас, которого называли британским Иеремией, написал свою Историю в 545 году Она могла бы представлять огромный интерес для историка, но, к несчастью для нас, книга, начинавшаяся как исторический труд, в процессе написания трансформировалась в назидательное письмо. Едва ли у него нашлось доброе слово для бриттов, которые якобы попали в руки саксов из-за своих грехов; затем пришла очередь саксов, и их он объявил «народом, ненавистным и Богу, и человеку». У Гильдаса есть одно интересное упоминание о «дьявольских идолах… которых мы до сих пор видим разрушенными внутри или снаружи заброшенных храмов с застывшими искаженными чертами, как то было в обычае». Также он обращается и к окруженным стенами городам, эти архитектурные руины, должно быть, были остатками римско-британских строений.
Гальфрид Монмутский жил позже, между 1100–1154 гг. Он, должно быть, был очаровательным человеком. Уже одна фраза дает нам представление о нем: «На острове, который назывался тогда Альбионом,
