Меня отвлёк знакомый голос слева. Не поворачивая головы, я скосила глаза и затаила дыхание. Сердце подскочило к горлу, а шум в ушах мешал мне расслышать слова, которые этот самый чертовски знакомый голос говорил. Это был Патрик — его мягкий, щекочущий слух баритон я не спутала бы ни с каким другим. Он стоял возле карусели с бюстгальтерами и что-то ворковал стоящей рядом с ним блондинке. Снова блондинке — он не изменял своим вкусам. Я попятилась назад и задела вешалку. С неё сорвалась кучка розовых трусов.
— Фло?
Но я не обернулась, а он не стал догонять. В конце концов, этот обнесенный забором городок слишком мал, рано или поздно мы бы встретились. Я предпочла бы поздно.
Обнаружив себя в отделе лекарств, я с удивлением поняла, что кручу в руках пачку презервативов. Ценник на них был космический — правительство не гнушалось повышать рождаемость самыми разными способами. Я со смущением положила пачку на место и воровато обернулась, посмотрела в окна. Нигде не было никого похожего на Патрика. Я выбралась из магазина, словно из под завала, так и не купив тушь. Когда я села за руль, поняла, что у меня трясутся руки.
Суббота ничем не отличалась для меня от будних дней — я снова просыпалась до сирены, пила кофе, провожая взглядом старушку Хэнли с собакой, и бежала в «Оазис». А после — шла на работу. Различие было лишь в том, что я шла не ко времени, а когда приспичит. Делать дома мне ровным счётом было нечего. После вчерашней встречи я всё ещё была, словно в тумане. Я плохо спала и была ужасно рассеянной. Мне даже хотелось написать Нэлл, но признаться в собственной слабости было бы для меня огромным шагом назад. Я должна справится сама.
Я злилась на себя, меня раздражала моя зацикленность на прошлом, моя зашоренность, мои откаты. Я чувствовала себя альпинистом, который то и дело срывается с простейшей трассы и виснет на тросах. Именно поэтому я полезла на шестиметровый скалодром, как только вошла на тренировочный полигон Подразделения. Я лезла дюйм за дюймом вверх, усилием воли запихивая назад взыгравшие эмоции, пыталась концентрироваться на внешнем, пыталась выпутаться из липких, как паутина, мыслей. Я чувствовала свои горящие мышцы, боль в пальцах, чувствовала, как страховка давит мне на бедра и талию, а отстегнув карабин, чтобы переставить его на соседнюю трассу, я ощутила… возбуждение? Давно забытое ощущение, которое мой организм не вспоминал пару лет, вдруг вырвалось наружу, закружило меня, сбило с толку, прямо здесь, вверху, под самым потоком, в момент контролируемой опасности. Я представила, что сорвусь сейчас вниз и шлёпнусь спиной на маты, буду лежать, дёргаясь от боли, словно неудачно приземлившееся кверху брюхом насекомое. Я представила эти доли секунды свободного падения, и сердце моё заколотилось сильнее… Меня возбуждало чувство опасности, эврика! Вот он и ответ, почему в моей жизни появился такой мудак. Надо поделиться с Нэлл этим удивительным открытием. Хотя она наверняка в курсе.
Я упаду, а что потом? Меня отвезут в больницу, спишут, предоставят мне пособие и сиделку за счёт государства — мерзкую сухую старушенцию, которая будет вытирать мне зад, сдерживая рвотные позывы и желать мне поскорее сдохнуть. И никто не придёт, чтобы проведать меня, пожалуй, только Максвелл… Максвелл. Вот кому придётся туго одному. С родителями я созванивалась только раз после развода. Мне не о чем было говорить с ними — когда я сказала, что хочу уйти от Патрика, мама просила меня терпеть и не позориться… Пошёл он к черту! К чёрту! Я зацепила карабин и полезла под наклон.
Где-то наверху меня застало системное оповещение — мой вчерашний запрос приняли и отправили в обработку. Щит восстановлен до прежней мощности. Максвелл и компания собираются вернуться к вечеру. Отлично. Я потрясла рукой, чтобы сменить страничку системных сообщений на личные. Там меня ждало голосовое от Уилсона.
— Матч завтра в пять. Ты не забыла?
— Я никуда не пойду. Я… У меня дела и вообще… настроения нет, — экономя дыхание, записала я в ответ. Повиснув на руках в двух дюймах от ближайшего зацепа, я поняла, что у меня вот-вот закончатся силы, и я покачусь по тросу вниз. По спине поползли мурашки, между лопаток скатилась капля пота. Мне не хотелось начинать всё сначала. Не хотелось проигрывать, не хотелось снижать планку, которую задрала для себя. Если уж я не могу обуздать эмоции, то подчинить себе своё собственное тело я обязана.
— Ты там что, умираешь? — запущенная на наручном коммутаторе программа отозвалась голосом Уилсона. Я нашла точку опоры и переместилась в горизонталь. Выдохнула.
— Я вообще-то вниз головой тут висела.
— Висела? На работе, стало быть, в выходной? Ясно. Занята, очень занята, — съязвил Уилсон, хохотнув в динамик.
— Это моё личное дело, Тед, окей? — я воинственно пресекла его попытки в панибратство. Наверное, слишком резко, но я не очень-то переживала на этот счёт. От образа заносчивой стервы, которую бедолага-муж терпел столько лет и под конец сорвался — да, я знаю, гуляли и такие теории — мне всё равно уже не открестится.
— Да не вопрос, — Уилсон отстал, и я надеялась, что эта тема закрыта. Но я ошибалась.
В воскресенье вечером на мой смартфон поступил звонок. Номер был не записан в память, поэтому я не стала снимать трубку. Разговоры по телефону я считала едва ли не вторжением в личное пространство — зачем звонить, когда есть мессенджеры, рабочие чаты или, на худой конец, голосовая почта. Бессмысленные «привет, как дела» я давно исключила из своей жизни, как и людей, с которыми я могла эти бессмысленные разговоры вести.
Благодаря Патрику у меня не осталось друзей, после его исчезновения из моей жизни они не спешили возвращаться, а заводить новых не спешила уже я, несмотря на настоятельные рекомендации Нэлл. Сайты знакомств давно приобрели серьёзный статус — в нашу эпоху затворничества и страха перед заражением это был едва ли не единственный способ узнать собеседника — потенциального друга или любовника — получше. Я слышала из тех же разговоров между парнями в спортзале, что девушки не стесняются требовать скан последней медкомиссии, прежде чем пойти даже просто прогуляться: люди ценили своё время и безопасность, а мимолетный секс давно вышел из обращения. Нэлл намекала мне на этот способ «расширить круг общения», но мне это было не интересно. Где Патрик нашёл себе новую блондинку? Может, как раз на сайте? Интересно, он её тоже бьёт?
Звонок раздался снова, длинный и настойчивый. Потом ещё.
— Кто же тут такой настырный? — вздохнув, я подняла трубку и нехотя поднесла её к уху, готовясь услышать заготовленный рекламный текст или ещё какой-нибудь подобный бред. — Внимательно.
— Привет.
Я молчала, пытаясь идентифицировать смутно знакомый голос.
— Флоренс? — этот кто-то проверял, не сорвалась ли связь.
— Кто это?
— Браунинг, — он кашлянул. — Я тут стою у тебя под окнами. Спустишься?
Я медленно подошла к окну и выглянула на улицу, не раскрывая занавесок. Так я могу притвориться, что меня нет. Хотя у меня брезжит светильник.
