атаки, просто пропустил Элхиса мимо себя, и даже слегка подтолкнул промахнувшегося противника между лопаток, а потом, продолжая своё движение, последовал за ним и, словно пантера, вскочил ему на спину. В следующее мгновение он уже протянул руку и коротко ударил Элхиса ребром ладони по шее. Пещера озарилась вспышкой силы. Не хочется признаваться, но в тот момент я ощутил что-то вроде мстительной радости. Возможно, Виелин - ракшас и гад, но он меня хотя бы не бил.
Всё, что осталось от бедняги Элхиса, сложили в ящик, Виелин скромненько уплёлся на место, и церемония продолжилась обычным порядком. Я смотрел, как одного за другим ракшасов моют в реке, как сила убегает к сидящим на мосту, и думал: "Ну и ну! Они ведь сейчас стригут свою молодёжь, как хуторянин стрижёт овец! Интересно, а что было бы, если бы в поединке победил Элхис?"
Не даром говорят: не думай слишком громко, сила услышит. Вокруг опять зашептались; "Вызов... Поединок..." Я вынырнул из своих мыслей и увидел перед мостом Джу. В своём истинном теле она была именно такой, какой я видел её во сне на пустоши: смуглая кареглазая девчонка с волосами цвета спелого каштана. Ах, Джу, зачем ты ракшица! И в противники себе она выбрала Керу, милую Керу с нежными руками и улыбкой ангела!
Если поединок Элхиса с Виелином был по-своему красив, то здесь не было ничего ни красивого, ни интересного. Откуда только в женщинах берётся эта кошмарная свирепость? Они сразу бросились друг на друга, как дикие звери, обменялись десятком ударов, потом сцепились, повалились, покатились клубком по земле... В какой-то миг Джу оказалась сверху и обеими руками вцепилась противнице в горло. Та жутко хрипела и извивалась, драла когтями руки Джу, выдирала ей клочья волос, дёргалась, из последних сил пытаясь высвободиться... Это продолжалось долго, слишком долго на мой неопытный в подобных вещах взгляд. А потом пещера осветилась яркой вспышкой. Джу вскочила и страшно крикнула, вскинув руки к потолку. Толпа молодёжи откликнулась восторженным воплем. Но на этом сегодняшнее представление закончилось. Взрослые тут же окружили Джу, набросили ей на плечи серый плащ и увели куда-то вглубь пещеры. На мосту остался только береговой, и он недвусмысленно указал нам рукоятью нагайки на выход.
Я тупо переставлял ноги в толпе, а рядом весело подпрыгивал Гуттэ. Он был счастлив, просто лопался от полученных за вечер впечатлений, и потому, наверное, заговорил со мной.
- Ух, Виелин крут! - восторженно сказал он, - Но когда мне можно будет бросать вызов, я выберу не его, а Таллиса. Ну, если его, конечно, до тех пор никто не убьёт.
- Таллис это кто? - спросил я просто так, чтобы поддержать разговор.
- Да береговой же, - отозвался Гуттэ снисходительно, глядя на меня, словно на идиота, - Круче него только сама ракша. Вот когда он бросил ей вызов, это был бой так бой... Жалко, ты не видел.
Я про себя порадовался, что этого не видел, а вслух спросил:
- Разве можно вызывать и женщин тоже? Ну, в смысле...
- А то, - важно, со знанием дела ответил Гуттэ, - Если хочешь девчонку, другого пути нет. В таких поединках девки, бывает, даже поддаются, для них это не позор. Но вообще, если бросаешь вызов, надо быть готовым умереть. Кто слишком много думает о том, как бы выжить, всегда проигрывает.
- То есть ракша тогда поддалась?
- Ну вот ещё, станет она кому-то подчиняться!
- Но Таллис ведь жив?
- Это потому, что он понравился ей, как мужчина. Вот если перестанет радовать её в постели, тогда, наверное, убьёт... Э, Унак, а ты что, тоже на ракшу запал?
Я чуть не споткнулся на ровном месте. Гуттэ противно заржал и умчался куда-то в темноту. Нет, положительно, ну их, этих ракшасов, к Ящеровой бабушке. Мне после всего увиденного в пещере даже просто находиться с ними рядом расхотелось...
Справедливо рассудив, что Джу походное барахло больше не понадобится, я назначил себя её наследником, и таким образом обзавёлся сурфом, полосатым парусом и флягой с парой глотков смолки на дне. Опустошив её, я подумал, что хорошо бы где-нибудь пополнить запас, и сразу вспомнил о бочке, стоявшей на выходе из пещеры.
Завернувшись в парус (знаю я этих шерстяных гадов, только оставь что без присмотра - сопрут и не поморщатся!), я потихонечку покрался назад в город. Как ни странно, никто в мою сторону даже не посмотрел. Я без помех дошёл до пещеры, наполнил флягу и вернулся назад, к пристани. И береговой со своей нагайкой не примчался меня останавливать. Видно, он был занят в то время чем-то другим, например, ракшу ублажал, чтобы не попасть в ящик... Кстати, о ящике. Я, кажется, понял, из чего они гонят эту свою смолку.
Дорога домой
На ночлег я расположился в одиночестве, впервые за последние дни. Тумаков от Элхиса теперь можно было не опасаться, так что свой отдельный навес я поставил подальше от лагеря, прямо перед причалом. Улёгся поудобнее, вытянул ноги... О Маэль, как же хорошо побыть одному! Никто не сопит, не вопит, не пихается... И думается в такой обстановке гораздо лучше... А подумать как раз было о чём. Вот например, о церемонии. Взрослые ракшасы входили в реку без одежды, а с молодых смывали личину, и сила тут же начинала литься через них сплошным потоком. Это же этлы, они все - настоящие этлы! Им не надо искать силу, она течёт к ним сама, было бы откуда. Но они специально что-то делают с собой, чтобы она потом не уходила дальше. С молодыми-то всё понятно. Смолка. Похоже, что именно она позволяет ракшасам накапливать силу, которую у них потом во время церемонии заберут старшие. Смолка, между прочим, и мои возможности в этом смысле заметно увеличила. Но смолки мало, её действие конечно, поэтому раз в круг "пастухи" собирают "овец" в загон, осматривают, обрабатывают, уничтожают больных, травмированных, хилых и просто низкопродуктивных, получая таким образом сырьё для производства новой смолки, а остальных потом стригут. Заодно во время стрижки им позволяют немножко попользоваться силой и подрасти, что делает весь процесс очень приятным для "овец". Что касается взрослых ракшасов, то я не заметил, чтобы они сами употребляли смолку. Но тогда как? Как? Если найду ответ и смогу воспользоваться их
