Книга Грация! - Габриэль Норлэйн

— Никак нет, Молодой Мастер. Этого больше не повторится, — смиренно произнёс Иеремия с поклоном. Но Ангелина заметила, как он скривил губы во время поклона. Даже уважение к принцу и долг служения королю не заставят этого человека относиться к пегасу хотя бы со снисхождением.

— Дилан, это лишнее. Выгони их, не делай хуже, — попросила Ангелина.

— Свободны, — повелительным тоном приказал принц.

Дилан отпустил слуг, а сам повёл Грацию на встречу с королём. Ангелина фыркнула людям вслед и решила не уменьшаться, чтобы побольше досаждать окружающим ворчунам своим присутствием.

— Почему ты меня остановила? — искренне не понимал Дилан. — Надо преподать им всем урок — не уважают тебя, а значит и меня тоже!

— Так ты наживёшь себе только новых врагов и укрепишь их ненависть к пегасам. Одно дело, когда я решилась идти с гордо поднятой головой — тут и дураку будет ясно, что потакать дурному поведению нельзя. Но ты же хочешь заткнуть всех несогласных, а это неправильно!

— Ты забыла? Я — принц. Народ должен любить не меня лично, а мои поступки и титул! — возразил Дилан.

— Думаю, ты прав, — кивнула Грация. — Только тебе не кажется, что будет умнее, если мы, сперва, всем докажем их неправоту на деле, а уже потом будем строить по стойке смирно?

Принц вдруг остановился и с уважением посмотрел на свою спутницу:

— А ты довольно мудра! Неужели маги-призыватели что-то снова напутали и призвали душу кого-то великого, а не обречённой?

— Дилан, — у пегаса непроизвольно задёргался глаз и ухо, девушке стало неудобно.

— Что такое?

— Вовремя замолчать — тоже великое качество человека, знаешь ли!

— Прости.

Дилан повёл Грацию за собой в королевские покои, до которых уже рукой подать. Перед главными дверями в опочивальню отца им встретились странные люди: худые, в чёрных балахонах, с тусклым взглядом мутных глаз и ненормально бледной кожей. Один из них проводил принца взглядом, недобро посмотрев на пегаса.

— Кто это такие?! Выглядят как мертвецы! Мурашки по коже от одного только взгляда на них! — мысленно поморщилась Ангелина.

— Дознаватели Его Величества прибыли, — пояснил Дилан. — Помнишь, я говорил, что в нашем мире остались только светлые и тёмные маги. Так вот: первые годятся только для призыва, простого лечения и нехитрой атакующей магии против нежити, а вторые, так уж сложилось, лучшие детективы королевства.

— Тёмные — законники?! — усмехнулась девушка. — Это ведь шутка, да?

— Отнюдь, — не согласился принц. — Некроманты незаменимы в расследованиях. Они поднимают на месте преступления жертву-мертвеца во время расследования, а тот рассказывает, кто его убил. Очень эффективный способ. Гораздо лучше долгого и скучного опроса свидетелей и сбора улик.

— Ага, это только в случае, когда тело есть на месте преступления. Или, скажем, присутствует голова на плечах, — цинично сказала Ангелина. — Наивно предполагать, что преступления состоят сплошь из убийств. Как медик, я заявляю с полной ответственностью: грош цена некромантам, когда произойдёт ограбление или дело посложнее, но без жертв.

— С такой стороны я об этом никогда не думал, — пожал плечами Дилан. — У нас подобные преступления довольно редки, чтобы заострять на них внимание. К тому же, существует и обычная стража для всех остальных видов преступлений.

— Как скажешь, — сдалась Ангелина.

Перед Диланом распахнули массивные двери: принц с Ангелиной зашли внутрь, а потом стражники закрыли тяжёлые створки. Комната короля выглядела именно так, как представляла в своей голове Ангелина: кругом роскошь на роскоши, а обилие золотого и красного цвета в обстановке комнаты слепило глаза. Сам король сидел за письменным столом, расположенному строго по центру комнаты, в окружении свитков, обёрнутый в просторный махровый халат бардового цвета. Он посмотрел исподлобья на вошедших, отложил перо и сказал:

— Здравствуй, сын. Говори побыстрее, зачем явился. Из-за призыва пегаса мне приходится заниматься перераспределением сил королевства. Дозорные на границе с Ржавой пустыней уже принесли неутешительные известия. Каждая моя минута на вес золота.

— Отец! Неужели ты забыл, какой сегодня день? — с досадой спросил принц.

— Ах, это... — король устало провёл рукой по лицу. — Я всё прекрасно помню, однако сегодня мы поступим вот как: ты отправишься к могиле Элизабет один и возложишь цветы сам. Долг перед королевством важнее сантиментов, — Дилан хотел возразить, но отец остановил его властным жестом: — Не возмущайся. За моё отсутствие на могиле Элизабет сегодня благодари пегаса.

И опять этот мерзкий взгляд! Король стоит и сверлит бедняжку, будто перед ним самое отвратительное создание на свете. Ангелину переполняло возмущение и праведный гнев. Дилан стойко изображал, что не слышит от неё всей грозной тирады слов, не подавая виду перед королём.

— Очень жаль, отец. А как насчёт моего задания? Ты обещал мне дать шанс показать свои силы.

— Прости, сын, сейчас не до мелочей.

Ангелина почувствовала нарастающую бурю гнева со стороны принца, когда его стремления назвали мелочами. Ему и так нелегко сдерживать себя после оскорблений защитницы от каждого встречного, а тут ещё король перекладывает ответственность за свой свинский поступок на Грацию. И добивает презрением к миссии сына. Бедный Дилан.

— Поговорим о задании завтра вечером за ужином. Если у тебя всё, оставь меня и прикажи слугам принести обед в мою комнату. Я тут надолго застрял, — снова брошен ненавистный взгляд на Ангелину.

— Я удаляюсь, Ваше Величество, будет исполнено, — безразличным тоном сказал принц и удалился из комнаты короля. Грация охотно поцокала вслед за ним.

— Дилан! Что это было? — вновь и вновь спрашивала Ангелина, пока принц быстро шагал прочь из замка.

— Тебе не понять, Грация, — холодно отвечал он.

— Ну так ты объясни! Речь придумали именно для таких случаев! — настаивала Ангелина.

— Не хочу. Каждый разговор с отцом после смерти мамы — ТАКОЙ. Из раза в раз... Ты пока чужая в этом мире, не стоит загружать голову излишними проблемами.

— Ох... — грустно сказала Грация. — Ты сам же мне и сказал: всё твоё теперь и моё тоже. Это означает, что и проблемы становятся общими. Разве не так?

— В болезни и здравии, в богатстве и бедности... — мрачно процитировал свадебную клятву Дилан. — В точности как после бракосочетания.