в другую страну, где они начали новую жизнь.
Патрик и Луиза сидели и с интересом слушали рассказ. Финнеган поразился, как Джеймсу удавалось помогать родным и сохранять инкогнито. Он даже похвалил его за то, что тот так долго поддерживал обман.
Джеймс поморщился и ответил:
— Да, мне удавалось сохранять секретность до недавнего времени. С покупкой «ХАК» я забыл об осторожности, и мать обо всем догадалась. — Он взглянул на Элис; та улыбнулась. — Впрочем, мы не против, — продолжал он, — мы даже рады, что она обо всем узнала, ведь теперь мы можем переписываться напрямую. Но остальные члены семьи ни в коем случае не должны узнать, кто является настоящими владельцами «Фишер-Спрингз».
— Но почему? — спросила Луиза.
Элис объяснила.
— Когда мы с Джеймсом купили «Уокер, Пирсон, Фостер и Доббс», это было выгодное вложение, но мы также хотели помочь Майклу и сестре Джеймса, Конни. У Майкла тогда были серьезные разногласия с отцом Джеймса в «Хэйг, Акройд и Каугилл». Если он узнает, что за покупкой «Четырех всадников» стояли мы, это обернется для него большим разочарованием.
Джеймс продолжил:
— Элис права. Майкл, а в последние годы и Саймон Джонс славно потрудились в «Уокер, Пирсон, Фостер и Доббс». Лишь их усилиями компания показывает такие стабильные результаты. Мы лишь дали изначальный стимул. Запустили механизм, а они поддерживают его в идеальном порядке.
— Ты прав, — ответил Финнеган. — В пятницу я просматривал отчеты, хотел ознакомиться с положением дел. С тех пор как Майкл занял пост управляющего, прибыль существенно увеличилась, а в последние годы и вовсе взлетела до небес.
— Да, — подтвердил Джеймс, — потому мы и не можем рисковать такими достижениями. То же касается слияния с «ХАК»: мама все правильно описала в письме. Мой брат Сонни достаточно настрадался за последние годы; никто из нас даже представить не может, что ему пришлось пережить. Теперь он почти здоров, но его уверенность в себе легко может пошатнуться. Если он узнает, что кто-то опекает его, это причинит ему огромный вред. И дело не в опеке; «ХАК» — разумное вложение средств. Мы лишь заплатили чуть больше рыночной стоимости. Успех новой группы компаний будет полностью зависеть от работы Сонни, Майкла и Саймона.
— А как твоя мама обо всем догадалась? — спросил Финнеган.
Джеймс улыбнулся.
— Мама очень проницательна, и у нее прекрасная память. При обсуждении слияния она услышала название компании «Фишер-Спрингз». Когда моя семья переехала на мыс Полумесяц — а было это в 1897 году, — мать проводила собеседования со слугами. Для остальных домашних Элис всегда была Элис, служанкой, но мама нашла старые документы и протокол собеседования. Обнаружила, что фамилия служанки Элис — Фишер, и ее догадки подтвердились.
— Значит, твое настоящее имя — Джеймс Каугилл? — спросила Луиза.
— Раньше меня так звали, — поправил ее Джеймс. — Но много лет назад я изменил имя. Теперь я Джеймс Фишер даже по документам.
— Но как нам сбить твоих родственников с толку, если они начнут задавать неудобные вопросы? — спросил Финнеган.
— Мы кое-что придумали, — сказала Элис. — Сейчас на вас и опробуем.
— Вот что мы предлагаем. — И Джеймс рассказал им легенду: — Если кто-нибудь спросит, отвечайте, что мы — пожилая пара за шестьдесят, родились и выросли в Австралии. Саймон и Майкл получали от нас чеки и корреспонденцию за подписью «Э. Фишер». К счастью, Элис никогда не подписывается полным именем. Пусть на время вашего пребывания в Англии она станет Эгнес Фишер, не Элис.
— А ты? — спросила Луиза.
— Еще проще — ответил Джеймс. — При крещении меня назвали Джеймсом Филипом Каугиллом, но никто никогда не называл меня Филипом; вряд ли кто-то, кроме мамы, помнит об этом имени, особенно если сократить его и назвать меня Филом. Вот и легенда, — Джеймс театрально развел руками. — Фил и Эгнес Фишер, коренные австралийцы.
Луиза взглянула на моложавых энергичных супругов.
— Имена запомнить легко, — сказала она, — куда сложнее притвориться, что вы старые! Вот это будет непросто.
* * *
Тем временем в Англии известие о том, что группу компаний, которую после слияния переименовали в «Фишер-Спрингз Ю-Кей Лимитед», возглавит ни больше ни меньше сам вице-президент австралийского концерна, который к тому же должен приехать в Англию, восприняли как хороший знак: руководство явно придавало большое значение английскому филиалу. На одном из ежедневных совещаний Майкл, Сонни и Саймон обсудили планы успешного развития. Практику ежедневных собраний ввел Майкл Хэйг. У директоров всегда находились темы для обсуждения, а из-за схожести темпераментов и образа мыслей в беседах рождались новые идеи.
Они узнали, что в поездке Финнегана будут сопровождать жена и маленькая дочь, то есть его визит будет неформальным.
— Хорошо, что они приезжают семьей, — заметил Сонни. — Из Австралии прислали их маршрут; они будут путешествовать четыре месяца. Отец не должен разлучаться с семьей так надолго.
— Надо постараться, чтобы они чувствовали себя как дома, — ответил Майкл. — Сначала они отправятся в Лондон, но мы можем подобрать им отель и показать красивые места, пока они будут в Йоркшире. Думаю, не стоит на протяжении всего путешествия оставаться в одном месте; пусть посмотрят Англию. Не то у них может сложиться впечатление, что в Йоркшире нет ничего, кроме закопченных зданий и дымящихся фабричных труб.
— Начать путешествие можно в Хэррогейте, — предложил Саймон.
— Отличная идея, — согласился Сонни. — Первое впечатление очень важно, а Хэррогейт сразу им понравится. Но в Хэррогейте много хороших отелей; как выбрать подходящий?
— Все хвалят «Старый лебедь», — ответил Саймон. — Он недалеко от садов Вэлли-Гарденз и магазинов.
— Согласен, — ответил Майкл.
— Он согласен потому, что водил туда Конни на чаепитие, когда ухаживал за ней, — громким шепотом сказал Сонни Саймону. — А моя сестрица Ада ходила с ними для отвода глаз.
Майкл покраснел и согласно улыбнулся.
— Отель выбрали; на какой срок бронировать номер?
— На три недели, а если захотят, останутся подольше, — сказал Сонни.
— Хорошо. Саймон, займешься? — спросил Майкл.
Саймон кивнул, и в этот момент дверь в кабинет Майкла внезапно открылась. На пороге стоял кассир.
— Простите, что прерываю, но капитану Каугиллу срочно звонят из Скарборо.
Сонни вскочил и поспешил к телефону. А через несколько минут вернулся; на нем лица не было.
— Звонила мама. Марк утром пожаловался на плохое самочувствие, и Рэйчел повела его гулять, подышать свежим воздухом. Когда они пришли, Марку стало хуже; его стошнило, сильно заболела голова. Решили вызвать доктора Каллетона. Когда тот пришел, Рэйчел измерила Марку температуру; у него был жар, и доктор решил отвезти его в больницу. Рэйчел поехала с ним. Мама осталась дома, чтобы позвонить мне, а потом отправится следом. Говорит, Марку очень плохо. Я домой поеду первым же поездом.
* * *
С первого взгляда Англия произвела на Патрика и Луизу Финнеган малоприятное впечатление. Крупные морские портовые города едва ли входят в число самых живописных уголков мира, и Саутгемптон не был исключением. Вдобавок ко всему в день прибытия в гавань над городом моросил противный мелкий дождь.
Финнеганы
