в надежде на то, что хоть один из них принадлежит преступнику. Кузов автомобиля обрабатывать «на пальцы» решили в тепле. Поквартирный обход, проведенный участковыми, положительных результатов не дал.
Быстрота посещения семнадцати квартир и десяти домов частного сектора вызвали у Птицына определенные подозрения. Поэтому отчет заместителя начальника службы участковых Смирнова он выслушал со скепсисом. Но не зря Смирнов слыл мастером грамотного доклада. На слух, без проверки, на которую не имелось времени, придраться было абсолютно не к чему. Птицын понимал, что люди устали, у всех новогодние хлопоты на носу, с утра всем на службу, но все равно негодовал на то, что участковые не прониклись серьезностью ситуации. А с чего им, собственно, проникаться? После разделения милиции на муниципальную и криминальную показатели раскрываемости стали оцениваться по двум отдельным линиям, МОБ и КМ. Соответственно и спрашивали каждого за своё. Поэтому, по большому счету, участковым раскрываемость убийств была по барабану. В зачет им шли свои статьи: уклонение от уплаты алиментов, обман потребителей, неквалифицированные составы краж и грабежей, другая мелочевка.
Птицын велел замначальника участковых проконтролировать, чтобы его подчиненные не забыли написать справки по результатам обхода. И еще, чтобы двух человек выделили на утро для повторных мероприятий. Надо было продублировать попытку побеседовать с теми жителями, которые ночью не открыли двери.
Усаживаясь на заднее сиденье машины ДПС, Птицын спохватился.
— Смирнов, зайдите к своему сотруднику, который в шестой квартире живет. Проверьте, чем он занимается в быту, завтра мне доложите.
Маленький капитан, нахохлившийся на морозе, как воробей, смотрел не мигая. По его отстраненной физиономии невозможно было определить, понял ли он задачу, поставленную и.о. начальника криминальной милиции.
Птицын хлопнул дверью. Времени разбираться с каждым участковым-самогонщиком не было. Да и мотивации тоже.
Этот разговор происходил без Кораблёва, который, вернувшись на Советскую, осторожно заезжал на своей «девятке» в плохо расчищенный от снега двор прокуратуры. Дольше чем обычно добивался взаимности у замка двери запасного выхода. Конечности закоченели окончательно, несмотря на то, что на месте происшествия Саша старался не стоять без движения. Попав наконец в кабинет, он первым делом включил в розетку чайник.
«Без кофе никуда не поеду. Еще покурю по-человечески».
Существовавшая система оповещения начальства о происшествиях обязывала Кораблёва совершить ряд неотложных действий. В последние годы несвоевременное информирование областного руководства наказывалось очень жестко. Запросто можно было угодить в приказ со всеми вытекающими. На областниках, в свою очередь, лежала обязанность в суточный срок сообщать о наиболее тяжких преступлениях в Генеральную прокуратуру. Там сообщения брали на контроль, заключавшийся в ежемесячном истребовании с мест подробных письменных информаций о ходе расследования. Начальство не столько ругало за нераскрытое преступление, сколько за промедление с направлением специального донесения. Возможно, в этом крылась определенная логика, но Кораблёву она была пока не подвластна.
Саша подвинул к себе телефон. Хорошо, что у него, единственного из всех следователей, имелась «восьмерка» и он мог звонить по межгороду. А то пришлось бы поднимать Элю, снимать с сигнализации канцелярию, а это со всеми разъездами еще час. Вообще, надо после сдачи отчетов разориться на мобилу. Дорого, но зато как удобно. Друг Диман купил и не нарадуется.
Первый звонок Кораблёв сделал прокурору. Уезжая, Трель наказал Саше прикрыть его в случае чего. Это означало, что, несмотря на все свои прихваты, прокурор всё-таки остерегался полностью забивать на службу. Держа перед собой открытой записную книжку, Саша набрал домашний номер Треля. Выслушав полтора десятка длинных гудков, стукнул по рычагу. Дождавшись непрерывного сигнала, повторил попытку и получил аналогичный результат. Звонок на мобильный телефон оказался более успешным.
Трель откликнулся почти сразу:
— Слушаю вас.
В динамике Саша слышал басовый грохот музыки, женский заливистый хохот, одобрительные мужские возгласы.
— Олег Андреевич, это Кораблёв вас беспокоит.
— Что?! Не слышу! Подождите, я выйду.
Прокурор проявился через несколько секунд.
— Да.
— Извините что отрываю, Олег Андреевич… — Саша был воспитан в традициях уважительного отношения к начальству. — У нас убийство двойное. Огнестрел.
— Кто, чего? — Трель мобилизовался, голос его казался вполне трезвым.
Саша изложил время, место, способ совершения преступления и данные о погибших. Их фамилии прокурору, человеку в Остроге новому, ничего не говорили.
Алкоголь все-таки дал о себе знать шуткой сомнительного качества.
— Главное, что хорошие люди не пострадали. А без этих только воздух чище будет.
Кораблёв не отреагировал на этот пассаж. Он прикидывал, в каком режиме и сколько придется впахивать по резонансному убою.
— В область звонил? — Трель не забыл о порядке доклада наверх.
— Вам — первому, Олег Андреевич.
— Молодец. Я сам шефу доложу. Я — в городе, понял?
— Конечно! — По приказу прокурор был обязан выезжать на все убийства.
— Продиктуй мне фактуру. Секунду, листок с ручкой возьму.
На тумбочке гневливо забурлил, заплевался кипятком, заблямкал крышкой вскипевший чайник. Саша, не отнимая от уха трубки, распутал шнур, чтобы не утащить за собой телефон. Вышел из-за стола и выдернул из розетки вилку. Сверяясь с записями, сообщил известные ему сведения.
— Если недостаточно, я уточню в дежурной части. — Кораблёв уловил в своем голосе угодливую интонацию, поморщился.
— Для первого доклада хватит! — Прокурор разбирался в аппаратных правилах.
Подчинённого он проинструктировал детально.
— Лично проследи, чтобы меня указали в сводке. Утром подготовишь спецдонесение в область. Отправишь факсом с утра же. Завтра короткий день, а им еще надо успеть в Москву отрапортовать.
— А подпишет кто?
— Ты и подпишешь, как исполняющий обязанности зама. Привыкай. А я у шефа сейчас заодно отпрошусь домой слетать, семью с праздником поздравить. Все запомнил?
— Все.
— Действуй, Саша. Помни, что работаешь на себя. С наступающим.
— И вас также, — спохватился Кораблёв.
Он испытал облегчение от того, что Трель взял на себя задачу доложить о случившемся прокурору области. Общение с такими большими людьми было для Саши слишком волнительным. В то же время отсутствие прокурора на месте происшествия его не смущало. Алгоритм действий следственно-оперативной группы Кораблёв знал досконально. А от Олега Андреевича все равно проку не было бы, в вопросах следствия он не шарил. В органы Трель пришел пять лет назад из арбитражного суда, причем сразу в прокуратуру области на пост начальника гражданско-судебного отдела. На первоначальной аттестации было решено присвоить ему с учетом судейского стажа классный чин «юрист первого класса», что соответствует капитану. Большую звезду «младшего советника юстиции» Олег Андреевич получил по сроку. Не за горами виднелись погоны «советника юстиции», подполковника. По слухам, выглядевшим правдоподобными, один из заместителей Генерального прокурора приходился Трелю тестем. Что тут скажешь? Повезло человеку. Саша не имел причин обижаться на Олега Андреевича. Прокурор относился к нему
