беспредельничать. Клыч, узнав, махнул рукой: «нехай». Там на окраине и полсотни торговых мест не наберется, на ханку[33] себе да на шалашовок дешёвых пусть стригут, лишь бы не вылезали из своей дыры. Вскоре молотковская кодла спалилась на квартирном разбое, троих менты приземлили[34], сам Борька загасился где-то.
К середине лета Клыч изобрел простую схему, которая сулила приносить ему стабильный и серьезный доход. План заработал, освободившееся от малоприбыльной мелочевки время Клыч посвятил развитию нескольких других интересных тем, обещавших хорошие деньги. Но в октябре как будто кто-то сглазил: грянула беда. Стержень, на который он намеревался нанизывать другие проекты, вдруг чужие захапущие руки выдернули с корнем и уволокли на свою территорию со словами: «Ты, брателло, себе еще нарисуешь».
Несмотря на то, что загребущие руки принадлежали публике серьезной, столичной, Клыч не собираясь сдаваться просто так, кинулся искать справедливости. В первую очередь у людей с понятиями. Он кентовался с нижегородским вором Бароном. Тот внимательно выслушал кентуху, согласился, что творится беспредел[35], и обещал разрулить ситуацию.
Параллельно Клыч адреснулся по красной линии, сделав через Катаева заплыв к межрайонному прокурору Трелю. Когда Клыча в семьдесят третьем году по малолетке сажали за бакланку[36], в Остроге прокурорил Николай Сергеевич Базанов, фронтовик, с протезом вместо правой руки. Годами ходил Николай Сергеевич в одном люстриновом костюме, ездил на инвалидском «Запорожце» и никто в городе не помышлял предложить ему не то что взятку, а самый пустячный подарок. Современный прокурор был дорого и модно одет, модельно подстрижен, рассекал на «Рено» стоимостью тридцать тысяч «бакинских», жил в просторной квартире в элитном доме. Если бы раньше Клычу кто сказал, что будет он с прокурором сидеть за одним столом и за его здоровье тосты поднимать, сказавший не позавидовал бы покойному Чесноку, который не уследил за своим базаром. В прошлые времена и прокурор, узнав, что в компанию к нему занесло бродягу, пять раз судимого, шарахнулся бы, как черт от ладана. Но сейчас все по-другому, сейчас все предпочитают быть людьми деловыми. Трель выслушал историю нового знакомого, которого Катаев отрекомендовал предпринимателем, и сказал, что попробует подключить свои связи в МВД и Генпрокуратуре. Презент за свои хлопоты прокурор принял легко, без жеманства, что было воспринято Клычем позитивно, как признак налаживающегося сотрудничества.
Кое-какие меры по разруливанию ситуации Клыч и сам принял, полагая, что лишними они не будут. Зайдя с трёх сторон, надеялся выйти из кризиса без потерь, а возможно даже и с наваром. Партнёр, который легко отказался работать с ним и лёг под москвичей, заслуживал серьезного штрафа.
Клыч взял со стола мобильный телефон, нажал на клавишу. На дисплее высветилось 23:23. Чуть больше суток оставалось до Нового года. Удобная штука мобильник, немногие в Остроге ещё обзавелись, стоит недешево. Но умному человеку не жалко денег, потраченных на полезную вещь. С мобильником он всегда на связи — в машине, в бане, на природе, на толчке даже. Отовсюду можно проблемы решать. И чего только не придумают чёртовы капиталисты.
Неожиданно раздавшаяся нежная мелодия звонка показалась оглушительной. Клыч вздрогнул, непроизвольно втянул голову в плечи и выронил мобильник, тот глухо стукнул по столу. Звонили в дверь, причем настойчиво. Рулады как залились, так и не прекращались. Не ждавший гостей Клыч запахнул халат, скинул тапки и, неслышно ступая, прокрался в прихожую. На экране видеомонитора, повешенного слева от входной двери, виднелось черно-белое изображение двоих мужчин, стоявших по ту сторону. Один, в камуфлированной куртке, смотрел прямо в глазок видеокамеры. Это был начальник уголовного розыска Борзов, которого Клыч терпеть не мог за бесцеремонность.
«Шапку спецом снял, чтобы я его узнал».
Второй мент находился позади Борзова, ближе к лестничному маршу, разглядеть его лицо было невозможно. Впрочем, это значения не имело.
Начальник розыска продолжал с маниакальным упорством насиловать кнопку звонка, напевы которого уже не казались хозяину приятными, как при покупке, а напротив — противными, раздражающими.
«Ребенка разбудит», — не успел подумать Клыч, как услышал сонное хныканье из детской.
Сзади послышались шаги, мягко щелкнул выключатель светильника в коридоре. Клыч отчаянно махнул вышедшей из спальни, прикрывавшей ладошкой зевоту, жене.
— Иди к Вовке, — прошипел.
Взбесившийся звонок не умолкал, булькал серебряно.
Клыч снял трубку видеодомофона и спросил глухо:
— Кто?
— Майор милиции Борзов, уголовный розыск, — обрадовано отозвался незваный гость, отпустив кнопку звонка. — Открой, Володя, поговорить надо.
— Зачем? Что случилось? — Клыч задавал вопросы машинально.
Понимая, что этот камуфлированный клещ объяснять ему ничего не будет.
— На минуточку только, — заверял Борзов, — не кричать же на весь подъезд. Пара вопросов.
Клыч выбрал линию поведения.
— Ночь сейчас. Не открою.
— Боишься, что ли, Володя? — начальник уголовного розыска пытался подначить его, как пацана.
— Может, ты снова пьяный, — этими словами Клыч отрезал себе путь к отступлению.
— Ах ты, сука, какая! — Борзов несильно ударил кулаком по бронированной двери.
— Вызывайте днем, как положено, по повестке.
— Не откроешь, значит?
— Ночью не открою.
— Ну ладно, не последний раз встречаемся, Вова! — Майор, не сводя глаз с видеокамеры, натянул на голову черную вязаную шапочку.
Минуты три еще он похулиганил, потерзал звонок, обещая при этом через полчаса вернуться с санкцией прокурора на обыск. Клыч стоял, упершись лбом в стену, терзаемый бешеным стуком крови в висках. Наконец, серенады звонка стихли. Вниз по лестнице, перебивая друг друга, дробно скатились шаги.
Ленка таращила испуганные серые глазищи.
— Что случилось?
Клыч обернулся, попытался успокоить ее улыбкой, не послушались дрогнувшие губы. Подошел, обнял тоненькое родное тельце, ткнулся лицом в выступающую ключицу.
— Всё хорошо, зая, всё у нас хорошо.
— Правда?
— Разве я тебя когда-нибудь обманывал, маленькая?
5
30 декабря 1999 года. Четверг.
22.45 час. — 23.30 час.
Когда расстрелянную «девяносто девятую» с двумя трупами в салоне затащили лебедкой на платформу эвакуатора и там закрепили, Кораблёв предупредил Птицына, что по пути в автоколонну заскочит к себе в прокуратуру решить пару вопросов.
— Не потеряем груз, Вадим Львович? — Саша с сомнением оглядывал сложную конструкцию.
— Сзади сотрудники поедут, они проследят, — и.о. начальника КМ показал на вернувшуюся на место происшествия патрульную «пятёрку» ДПС. — Я, собственно, с ними поеду. Начальник на своей отъехал.
На улице провели все возможные мероприятия. Собака след не взяла, только кружила. Эксперты сфотографировали следы обуви на снегу,
