class="p1">— Я Пашке Рюхину по-человечески объяснил, что имею желание жениться на его сестре.
Третьяк ничего не понял:
— А кто такой Рюхин?
— Дак один из этих самых комсомольцев и есть.
— И вы хотели взять в жены его сестру?
— Точно так. А он ни в какую. Вражина такая. Рожей я видишь ли не вышел для его сестрицы.
— А она?
— Кто?
— Сестра Рюхина согласна за вас выйти?
— Дак кто её спрашивать станет? Одна девка. За кого прикажут, за того пойдет. Это при советах было, что девки сами выбирали. А при новой власти всё по-другому.
— Никаких постановлений относительно брака новая власть не обнародовала, Галущак.
— Чего?
Третьяк поморщился и задал свой вопрос:
— У вас какое образование?
— Чего?
— Я спросил, где вы учились?
— Я? Дак три класса сельской школы закончил.
— Три класса?
— Три. Я грамотный.
— Хорошо, Галущак. Пишите донос на ваших комсомольцев. Я стану с ними разбираться. Но сами ничего не предпринимайте.
— А чего писать то?
— А вот что только мне рассказали, то и пишите на бумаге. Вы же грамотный?
Галущак придвинул к себе лист бумаги и взял карандаш…
* * *
Управление полиции Локотского самоуправления.
Следователь Лисовин.
Допрос Владимира Демьяненко.
Декабрь, 1941 год.
Владимира Демьяненко взяли полицейские на выходе из леса. Документов он не имел и при нем нашли только повестку из военкомата. Получалось что дезертир.
— Иной документ имеешь? — спросил его начальник патруля.
— Не имею. Давно без документа живу. Вот только повестка и осталась.
— Значит, в армию был призван?
— Повестку вручили. Но я убег.
— И где же ты мил человек бегал полгода.
— Село Володино знаете?
— Володино? Это где? — спросил начальник патруля.
Ему помог второй полицейский:
— Дак знаю я Володино. От нас верст сто, а то и более. Там тетка жила моя. Померла два года назад.
Начальник посмотрел на полицая.
— И знаешь его?
— Нет. Впервой вижу. Такого там отродясь не было. Брешет собака, что из Володино. Сразу видать партизан!
Демьяненко взмолился:
— Да какой партизан! Ты чего брешешь? Я в Володино четыре месяца у моей тетки хоронился. А тебя не видал там ни разу.
— А кто тетка твоя? — спросил полицай
— Дак тетку Пелагею Литвинову всякая собака там знает! Моя матерь — двоюродная сестра тетки Пелагеи. Вот и приютила она меня бедолагу.
— Есть там такая? — спросил начальник у молодого полицая. — Слышь чего спросил, Гришка?
— Дак есть. Тетка Пелагея особа известная. Только одинокая она.
— Дак матерь моя и сама тетка Пелагея из Орла. Пелагея сама родом не Володинская. Хоть и прожила там лет двадцать. И нет нужды меня в расход пускать. Я к красным служить не пошел.
— А чего от тетки ушел?
— Обуза я для ней. Вот и пришлось в люди идти.
— И куда же ты шел?
— Дак в Локоть. Сказывают там жизнь легче нашей. Вот и сказал тетка Пелагея — ступай-ка ты Вова в Локоть. Может и работку какую сыщешь.
— А чего делать могёшь?
— Я-то?
— Ты-то!
— Всего понемногу. Плотничаю помаленьку. И по каменному делу опять же.
— А стрелять могёшь?
— Дак нормы ГТО сдавал при советах. Чего там сложного?
— Ладно. Идем в поселок. Там разберутся, что ты за птица.
Так Владимир Демьяненко попал в столицу Локотского самоуправления…
* * *
Следователь полиции Лисовин поговорил с Демьяненко. Завел папку с личным делом. Записал все его показания.
— Вы Демьяненко Владимир Алексеевич.
— Да.
— И из документов у вас только повестка на имя Демьяненко В.А. Больше нет ничего?
— Никак нет.
— И вы проживали у своей тетки в деревне Володино.
— Да. Жил у сестры моей матери Пелегеи Литвиновой в деревне Володино. Это её фамилия по мужу. А затем решил, значит, в город Локоть перебраться.
— Зачем?
— Жизнь здесь легче, господин следователь. И работа опять же нужна. Тетка то моя живет не шибко богато.
— Начальник патруля, который вас привел, сказал, что вы умеете стрелять?
— Умею. Нормы ГТО сдавал. Да и показал я полицейским как стреляю. Они все проверили. Это не хвастовство.
— Хорошо. А может ли кто подтвердить в Володино, что вы там жили у тетки?
— Дак прятался я.
— Все время?
— А то как же. Я ведь закон нарушил советский.
— Но в Володино вы жили уже после того, как большевики ушли, господин Демьяненко. Разве нет?
— Так-то оно так. Но осмотреться было нужно. Власть сменилась, и я не знал, чего делать.
— Растерялись, значит?
— Именно так, господин следователь. Растерялся.
— И вы желаете служить в Локте?
— Точно так.
— Вы сказали начальнику патруля, что вы плотник. Это так?
— Нет я не плотник. Сказал, что кое чего умею по плотницкой части. И по каменному делу.
— Но кто вы по профессии.
— Да чем только не занимался, господин следователь. Но перед тем, как повестка пришла мне я конторщиком состоял.
— Конторщиком?
— В артели «Заготзерно».
— И почерк имеет хороший?
— Это есть, господин следователь.
— Я подумаю, как вас использовать, господин Демьяненко.
— А сейчас я могу идти?
— Идите. Когда понадобитесь, вас найдут в Локте.
— Но куда мне идти, господин следователь?
— Что значит куда? Вы свободны.
— Но идти мне некуда. Знакомых в Локте у меня нет. А раз вы меня отпускаете, то может, скажете, где я могу ночлег найти?
— Я не биржа труда, господин Демьяненко. Это полицейская проверка прибывших в Локоть.
* * *
Управление полиции Локотского самоуправления.
Начальник полиции Третьяк.
Допрос Семена Красильникова.
Декабрь, 1941 год.
Начальник полиции Третьяк просмотрел документы сидевшего перед ним Семена Красильникова. Сержант Красной Армии. Дезертировал в сентябре 1941 года. Изъявил желание сотрудничать.
— Вы начальник пулеметного взвода? — спросил Третьяк.
— Был в Красной Армии.
— Здесь сказано, что вы кадровый военный?
— Да. В армии с февраля 1939 года.
— Коммунист?
— Был.
— С какого года?
— В сентябре 1939 принят кандидатом в ВКП (б). С декабря 1940 в партии.
— И вы не стали это скрывать?
— Я сдался сам. И все о себе рассказал, как есть. Чего скрывать?
— Но ведь немцы коммунистов расстреливают.
— Так нам говорили в Красной Армии. Но на деле это не так.
— Вы правы. Я ведь тоже состоял в ВКП (б). И тоже не стал этого скрывать, господин Красильников. Вы хотите служить в полиции?
— Да. Это дело для меня знакомое.
— Я вижу, что с оружием вы обращаться умеете. Такие люди нам нужны. Но, можем ли мы вам верить, господин Красильников?
— Но меня проверяли.
— Проверяли? — усмехнулся Третьяк. — Завели вот это дело. Записали ваши показания. Но чего стоит такая проверка, господин Красильников.
— Вы мне не верите?
— А вы бы сами
