кровопотери, эффект не заставил себя долго ждать.
За считанные секунды мир стал размытым, а мои руки, единственные конечности, которыми я ещё мог пользоваться, онемели. И всё же что-то во мне всё ещё боролось за то, чтобы не вырубиться. Иронично, не так ли? Единственный раз, когда вам хочется просто ускользнуть, а инстинкт выживания сам вас предаёт. Итак, я свисал с потолка, дезориентированный, слабый и практически полумёртвый. На тот момент все мои амбиции сыграть героя были давно уничтожены. В тот момент я, честно говоря, был бы счастлив, если бы смог выбраться оттуда вообще ВНЕ мешка для трупов, со Стэйси или кем-либо из детей или без них.
Он был слабым, но я мог слышать звук откуда-то из комнаты вокруг меня, тихий и монотонный. Я понял, что это был звук чьего-то плача. Из-за моего размытого зрения, а также отсутствия освещения в самой комнате, я не мог видеть, чей и откуда он исходил, но я всё равно мог сказать, что он был там, где-то справа от меня. Я мог сказать, что это была ещё одна молодая женщина.
- С-с-с-с-Стэй-Стэй-си?
Девушка продолжала плакать, всхлипывая.
- Стэйси... это... это... ты?
Плач прекратился, перейдя в насморк.
- Кто... кто там? - голос был маленьким и жалким.
Я обнаружил, что голос звучит достаточно ясно, чтобы понять, что это был не голос Стэйси. Я не знал, что делать и говорить сейчас. Я услышал движение, доносившееся из угла, где слышал голос девушки. Из затенённого места я увидел, как из него вылезла молодая девушка, и моё сердце чуть не остановилось в третий раз за день. Это была девушка с плаката, ТА ДЕВОЧКА-ПОДРОСТОК, из-за которой я проделал этот чёртов путь, терпя все эти пытки.
Она была тут же, прижавшись в углу. Она была жива. Я нашёл её...
Я не потерпел неудачу.
Я нашёл её.
Она выползла, пока не оказалась примерно в полуфуте от моего лица, прежде чем остановиться.
- А-А-Ам-Аме-лия...
Её глаза немного выросли.
- Аме-лия... Х-Хилл...
- Кто ты? О-откуда ты знаешь моё имя?
Я хотел рассказать ей всё. Я хотел сказать ей, что пришёл спасти её и её отца. Я хотел сказать ей, что моя двоюродная сестра пропала и что мне тоже нужно её спасти.
Я хотел сказать ей, как много для меня значило то, что я мог увидеть её прямо сейчас. Даже если бы я не мог сделать ничего другого, просто увидеть её на самом деле что-то значило; что весь этот крестовый поход не был напрасным.
Я открыл рот, но вместо мыслей, которые я только что упомянул, прозвучало только:
- П-плакат...
- Что? - спросила она.
Я поднял руки, насколько мог, то есть совсем немного.
- Плакат... В к-кармане...
Она медленно поднялась, пока не оказалась на ногах. Её рука осторожно, трясущимися пальцами потянулась к моему правому карману и покопалась там, вытащив сложенный плакат "Пропавшие без вести". Она развернула его и просматривала его около трёх секунд, прежде чем уронить и его, и челюсть.
- Т-ты пришёл... за мной? - спросила она.
Я ничего не говорил.
Она воскликнула в изумлении. Её лицо говорило всё, классическое выражение недоверия. Я не мог её винить, но это всё равно разбило мне сердце. Затем оно разлетелось вдребезги, когда она разрыдалась, сжимая меня в своих самых крепких медвежьих объятиях.
- О Боже мой! Ты здесь! Ты здесь! Бог услышал!
Я был сбит с толку. О ком она говорила? Я не мог заставить себя спросить, но в любом случае это не имело значения, потому что от того, что она сказала дальше, мои глаза наполнились слезами.
- Ты ангел, не так ли? Я просила Бога послать ангела, и ты пришёл!
Честно говоря, я не мог сказать, что причиняло боль сильнее. Тот факт, что эта милая маленькая девочка была настолько лишена чувствительности, настолько психически измотана, что смотрела на меня, обычного парня, который просто хотел сделать что-то хорошее, и искренне верила, что я божественный спаситель, или тот факт, что, несмотря на приход таким образом, несмотря на то, что она была рядом, я всё равно не мог быть для неё этим.
- П-помоги... Я...
Она остановилась, тупо глядя на меня.
- П-помоги... Я... Вниз...
Её глаза метались вверх и вниз от моей ноги к моему лицу.
- П-пожалуйста...
Её снова начало трясти, она поднялась и потянулась к моей ноге. Я зажмурился, делая всё возможное, чтобы подготовиться к абсолютному МИРУ агонии, который вот-вот набросится на меня. Я чувствовал, как её тонкие, маленькие пальцы коснулись верхней части моей ноги, не решаясь даже попытаться что-то сделать.
- Я... я... я не могу...
- Пожалуйста... П-помоги... м-м-мне спуститься...
Адреналин уже иссяк, забрав с собой моё сознание. Я знал, что это чертовски хорошая ставка на то, что если я отключусь сейчас, всё ещё пронзённый крюком, у меня вообще не будет хороших шансов, что я снова проснусь. Я не мог позволить этому случиться, после того, как зашёл так далеко. Мне нужна была её помощь сейчас так же, как она нуждалась в моей.
Я почувствовал, как она начала нажимать на мою ногу, чтобы отцепить её, и не прошло и двух секунд, как мне пришлось задержать дыхание, чтобы не закричать чертовски громко.
Хуже всего было то, что она была не так уж сильна, не говоря уже о том, что она, вероятно, мало ела за последние три месяца, которых её не было, поэтому она боролась как могла, пытаясь хотя бы достаточно поднять мою ногу. В один момент её хватка соскользнула, и крючок ещё глубже вонзился в мою ногу, чем раньше. Именно тогда я вскрикнул от боли.
- Мне жаль! - воскликнула она. - Боже, я-я не могу этого сделать! - она начала пятиться. - Я не могу этого сделать, я не...
- Всё хорошо! - сказал я сквозь стиснутые зубы.
Моя нога была неподвижна, но я знал, что мне придётся смириться с болью, если я хочу, чтобы она мне помогла. Она шагнула вперёд и начала снова. На этот раз было намного больнее, когда она пыталась вытащить крючок из моей ноги. Когда он соскользнул в прошлый раз, он, должно быть, повредил ещё несколько сухожилий, и поэтому её попытка вытащить его снова ощущалась так, как будто она пыталась вырвать кости моей стопы из кожи.
Однако, несмотря на всё это, и она, и я
