это было неправдой. Вот за этот проступок [меня] и изгнали! — ответил кон Чхое и прибавил: — Ты ведь сын дракона, и [твой] божественный облек, наверно, внушителен. Хотелось бы разок поглядеть!
— Если учитель желает поглядеть, — сказал Лимок, — то сделать это нетрудно. А не испугается ли благородный конджа[51]?
— Уж если [я] не испугался даже грозного виде бога Грома, — воскликнул кон Чхое, — то не испугаюсь и твоего превращения!
— Ну если так, то глядите, — сказал Лимок.
[Он] скрылся в горах и тут же обернулся желтым драконом. Рея в воздухе, окликнул [он] кона Чхое и был так странен и омерзителен, что [тот] даже пожалел о своей просьбе. /33а/ Вернувшись, Лимок поклонился.
— Ты много сделал [для меня], — сказал [ему] кон Чхое. — Ради меня ты покинул подводный дворец и далеко уплыл [от дома]. Это нехорошо. Теперь ты должен возвратиться!
— Батюшка послал меня сопровождать конджа. Это было и моим желанием. Если [я вас] оставлю здесь, то это будет нарушением родительского приказа да к тому же и дружба наша кончится. По-моему, это нехорошо! — уныло ответил Димок.
— Оставшийся путь уже недолог, и я смогу добраться один, — сказал кон Чхое. — Ты много сделал для меня в этом морском путешествии, и на душе [у меня] /33б/ неспокойно. При встрече в будущем [я] отблагодарю [тебя]!
— [Ну, раз] учитель изволит отсылать [меня, я] прощаюсь! — согласился Лимок, поняв, что решение [кона Чхое твердо].
Кон Чхое [передал ему] письмо к королю-дракону, и Лимок, сойдя с корабля, обернулся желтым драконом. Извиваясь кольцами, закричал [он] — будто гром загремел. Поднялась буря, небо и земля задрожали, а с деревьев, над которыми летел [Лимок], осыпались все листья!
А кон Чхое, отослав Лимока, приказал матросам грести быстрее. Когда они достигли реки Сёнган, какая-то старуха вдруг приблизилась к кораблю и сказала кону Чхое:
— Давно я тебя поджидаю!
[Она] предложила ему вина, /34а/ дала вату, смоченную соевой подливкой, и прибавила:
— Это хоть и пустяк, однако очень [тебе] пригодится. Будь осторожен — не теряй!
И вдруг исчезла. Через несколько дней пути [они] причалили к острову Нынвондо. Какой-то старик, что сидел на берегу, подозвал [кона Чхое] и спросил:
— Куда путь держит сёнбэ?
— [Я] плыву в Китай, — ответил кон Чхое.
— В Китае тебя ждет большая беда, [Оттуда ты] не вернешься! — стал старик.
Кон Чхое поклонился и спросил, как же ему быть.
— Через пять дней плавания, — ответил тот старик, — ты [увидишь] на берегу реки красивую женщину. В вехой руке [она] будет держать зеркало, /34б/ а в правой — яшму. Если [ты] подойдешь к ней в почтительностью и поклонишься, то [она] подробно расскажет [тебе], что ты [должен] делать.
И, кончив говорить, [старец] вдруг пропал. Кон Чхое очень удивился и поплыл [дальше, нигде] не останавливаясь. Через пять дней, пристав [к берегу, он] действительно [увидел] прекрасную женщину, которая сидела на берест реки. Кон Чхое сошел [о корабля] в [почтительно ей] поклонился.
— Куда в зачем путь держишь? — спросила женщина.
Кон Чхое поведал ей о цели [своего] плавания, и она сказала:
— [Когда ту] прибудешь в Китай, то император, желая погубить [тебя], устроит в девяти дворцовых воротах [разные] ловушки. /35а/ Будь осторожен, приглядывайся и делай, [как я скажу]!
[С этими словами она] вынула из шелкового кармана талисманы с написанными [на них какими-то знаками] и, передав [их кону Чхое], продолжала:
— [Когда] подойдешь к первым воротам, брось синий талисман, ко вторым — красный, к третьим — белый, к четвертым — черный, а к пятым — желтый. Если [сделаешь все это и сумеешь] ответить на трудные стихи в остальных воротах, то избавишься от больших бед!
[Она] кончила говорить, и [ее] не стало. А кон Чхое, пребыв в Китай, вошел в столицу. Некий сёнбэ вышел [ему] навстречу и спросил:
— Солнце и луна висят на небе, [А само] небе-то на чем /35б/ висит?
— Горы и реки лежат на земле. [А сама] земля-то на чем лежит? — ответил кон Чхое.
[На это] сёнбэ не смог ответить, [он] понял, что пришел талантливый ученый, и доложил императору. А император, желая погубить кона Чхое, действительно повелел устроить во всех больших дворцовых воротах опасные ловушки: в первых воротах вырыть глубокую яму, во вторых — громко исполнять беспорядочную музыку, в третьих — возвести шатер на расшитого шелка и в него поместить слона!
И только после того [как выполнили его приказ, император велел] позвать кона Чхое.
Надев шляпу [высотой] в пятьдесят джа, кон Чхое подошел к дворцовым воротам. Но рога шляпы за ворота зацепились, и [он] не смог войти!
/36а/ — Даже в нашей маленькой стране рога [моей] шляпы не задевают за ворота [королевского] дворца. Что же это так малы ворота в Великой стране? — подняв глаза к небу и засмеявшись, воскликнул кон Чхое.
Император услышал его слова и, устыдившись, повелел сломать ворота, чтобы [вон Чхое мог] войти. Кон Чхое смело входил [в ворота] и бросал по порядку талисманы, которые дала ему женщина. Бросил [он] талисман и в третьих воротах, [и талисман], вдруг превратившись в змею, обвился вокруг хобота слона. [Тот даже] и рта не смог раскрыть! [Так] миновал [кон Чхое] все ворота, таящие опасность, и вошел [во двор]. [Здесь] множество сёнбэ, выстроившись справа и слева, наперебой стали задавать [трудные] вопросы. А кон Чхое, нисколько не задерживаясь, — будто вода льется! — отвечал [им] стихами. /36б/ И, проверив [его] стихи, все сёнба похвалили [их]. Император, услышав, что Чхивон благополучно провел [во двор], очень удивился и велел позвать его. Кон Чхое издалека благоговейно поклонился [императору] до земли. Но император велел [ему] подняться во дворец, усадил и спросил:
— Это ты узнал, что лежало в каменном ларце, и сочинил стихи?
— Действительно, [стихи] сочинил ваш верный слуга, — ответил кон Чхое.
— Ты проходил много ворот, когда входил [сюда].
Что [ты там] видел и слышал? — опросил еще император.
— Ничего не видел и ничего не слышал! — доложил кон Чхое.
Позвав людей, которые [должны] были исполнять музыку, император спросил:
— Почему Чхое Чхивон говорит, что, когда [он] входил, не слышал музыки?
/37а/ — [Мы] приготовились и начали было сильно греметь, — доложили люди, скрывавшиеся в воротах, — [как вдруг]
