с противной ухмылкой на смуглом лице.
— Тебе ничего не светит с Бояном, — шепнул он мне, как только мы остались один на один в беседке, накрывая столы льняными скатертями.
— С чего ты взял, что мне это интересно? — невозмутимо разгладила я несуществующие складки, стараясь не выдать собственного волнения.
— Я боевой маг, и умею по лицу читать мысли людей, особенно таких доверчивых, как ты, — недобро улыбнулся Давид.
— Так, не смотри! — огрызнулась я в ответ, отворачиваясь от парня и шагая в сторону выхода из беседки. Сейчас подойдут Боян и неодарцы с едой, мне всего-то минуту потерпеть.
— Боян влюблен в Алену, и они помолвлены, — сказал Давид, чем расстроил меня больше, чем я себе в этом призналась. — Но в Академии Темнейших столько красавчиков-магов, сколько тебе и не снилось.
— Я здесь не для того, чтобы крутить романы с магами, Давид, — строго ответила я парню и прикусила губу.
«Вот так вот, Корделия! Назвалась груздем, так полезай в кузов и о парнях и тем более отношениях с ними даже не задумывайся!»
Глава шестая
Как наяву
Корделия
Этот голос. Такой до боли знакомый. Кому же он принадлежал?
Он звал ее по имени, преследовал во снах, нашептывал на ушко горячим шепотом непонятные просьбы. Он каждую ночь просил ее о чем-то, умолял, подсказывал, а она обо всем забывала, как только открывала глаза, как только ее сознание окончательно просыпалась. И вот сейчас, в полудреме, она неосознанно тянулась на его голос, поднимала руку, чтобы пальцами ухватить незримые руки таинственного незнакомца, чтобы, наконец, посмотреть в его лицо, которое пряталось за спутанными прядями длинных неопрятных волос.
Я проснулась от резкого толчка и неожиданного падения с кровати. В этом мире со мной постоянно происходили какие-то казусы, я совершала необдуманные и несвойственные мне поступки и, глядя на себя в зеркало, совершенно не узнавала новую Корделию. А ведь Вениамин ас Сольд предупреждал о перестройке организма, и Оливия что-то там щебетала о трудном периоде, и Боян с Давидом, и даже Сафия с Максом, только вот никто из них ни словечком не обмолвился о последствиях, которые сыпались на мою голову, как конфетти из новогодней хлопушки. Вот и сейчас на маг-часах практически полдень, а это значит, что завтрак я проспала, и встреча с профессором Корнега вот-вот состоится. А Макс и Сафия вчера на ночные кормления в бестиарии записались и сейчас, наверное, дрыхнут и заливают подушки счастливыми слюнями, а мне тащиться к башне и отчитываться за всех.
Вскочив с пола, я залетела в ванную и переоделась в легкие брючки и рубашку с длинным рукавом, которую приспособила вместо халата для работы в бестиарии. Светила с самого утра нещадно нагревали каменные и металлические поверхности рядом с вольерами, и от ожогов мне помогали снадобья Бояна и его зелья, которые я пила и мазала, заставляя парня светиться от радости и раздуваться от гордости.
«Для Бояна я бы и лягушачью кожу натянула!» — с горечью прогнала я ненужную мысль.
А вот отсутствие у меня излучателя — это настоящее бедствие и пора бы попросить у наставника или у куратора личный излучатель, чтобы не дергать каждый раз кого-то из ребят.
Оказавшись в опасном красном секторе, я поняла, что влипла. В очередной раз! И ведь шла же сюда только для того, чтобы связаться с Вениамином ас Сольдом через лаборантов, тогда, почему сейчас стою в здании с бешено бьющимся сердцем и вспоминаю зубастую пасть монстра, выпрыгнувшего на меня прямо из-за кустов? А ведь меня предупреждали, мне говорили, объясняли, но я, как сомнамбула, шла и шла себе по тропинке, пока не нарвалась на очередную неприятность.
В гулком коридоре здания, отведенного под лаборатории, шаги отдавались многократным эхом по всему этажу, приумножая мой страх в разы. Говоря мягко, мне категорически запрещалось здесь находиться, а на самом деле я не имела права появляться в красном секторе, потому что это напрямую связано с угрозой для моей жизни. И вот я здесь.
Из широкого коридора я прошла прямо в холл, и опасаясь, и страстно желая встретить хоть одну живую душу. Нормальную, с руками, ногами и человеческим лицом, а не мохнатую зверюгу с оскаленной окровавленной пастью и горящими ненавистью черными глазами.
«И кого он съел до встречи со мной, интересно?»
Над головой раскачивалась огромная люстра с оплывшими свечами и гирляндой из паутины — пережиток прошлого, а по бокам деревянные шикарные лестницы вели на каждый из пяти этажей здания. Я поднимала взгляд все выше, пока не остановилась на куполообразном потолке, расписанном фресками. На одной из них изображался волшебный лес Белогуда и один из самых опасных его хищников — вамп!
«Как это плохо по десятибалльной шкале, что я здесь? — спрашивала я саму себя, перебирая в пальцах металлические пластины излучателя профессора Корнега. — Это очень-очень плохо и без шкал, а хуже всего то, что наказание от Вениамина ас Сольда обязательно последует!»
И, стоило только вспомнить мага, как он появился в коридоре первого этажа собственной персоной.
— Темного времени суток! — звонким и бодрым голосом поприветствовал меня Вениамин ас Сольд, из-за плохого освещения еще не понимая, кто перед ним находится. Я спиной ощутила пристальный взгляд и медленно обернулась, успевая заметить в карих глазах искры ледяной ярости.
— Корделия?! — его голос громыхнул на все здание лаборатории да так, что на исследовательском этаже распахнулись одновременно несколько дверей, и на лестнице появились маги в халатах и со специальными защитными экранами перед лицом. Кто-то машинально прихватил с собой колбу, кто-то выбежал в перчатках, с которых на ступени капала едкая субстанция, распространяя резкий металлический запах.
Я виновато вжала голову в плечи.
— Я случайно, наставник. — Сам маг просил его так называть. — Заблудилась!
С лестницы раздался удивленный возглас, а один из лаборантов присвистнул.
— Ради вас, Вениамин, стажеры готовы на любые подвиги, даже на пересечение границы красного сектора! Поинтересуйтесь, у кого девчонка стащила излучатель, и верните артефакт куратору, а то он, наверное, с ума от беспокойства сходит.
— Разберусь! — рявкнул маг, а лаборантов, как ветром сдуло. — За мной! — приказал этот беспощадный мужчина, от появления которого у меня обычно леденела кровь в жилах. И, ведь, с другими он приветлив, дружелюбен и обаятелен, но, как только дело доходит до меня, то превращается в настоящего цепного пса.
— Профессор Корнега велел мне получить собственный браслет перед тем, как снова приступать к практике в желтом секторе и дал свой, чтобы я дошла с ним до головного офиса и попросила Оливию о
