один раз я присутствовала на практике.
КИРА. Надеюсь, это было громкое дело?
КАТРИН. Не очень. Это было дело про корову одного человека, которая съела сено у другого человека.
КИРА. В таком случае, вы именно тот следователь, который сможет провести независимое расследование. Вот возьмите материалы дела (передает папку). Здесь перечень вопросов к подозреваемому и свидетельские показания. Можете начинать.
КАТРИН. Но мне надо сначала ознакомиться?
КИРА. Ознакомитесь по ходу следствия. Это приказ.
КАТРИН. Но подследственный может захотеть вызвать адвоката?
ИЛЗА КАРЛОВНА. Считайте, что адвокат уже пришел. Имант, ты не будешь против, если я возьмусь тебя защищать.
ИМАНТ. Я буду даже очень рад. Без тебя мне с ними, не справиться.
КИРА. Отлично. Формальности улажены. Можем начинать. (Катрин открывает папку и перелистывая идет по сцене. Останавливается перед Имантом)
КАТРИН. Прости, Имант. Я должна это делать, это моя работа.
КИРА. Эмоции в сторону. Катрин, не забывайте, сейчас вы прокурор и должны быть беспристрастны ко всему.
КАТРИН. Я знаю. Можно начинать?
ИЛЗА КАРЛОВНА. Начинай, девочка. Посмотрим, как можно будет обойтись здесь без эмоций.
ИМАНТ. Я вас слушаю, гражданин следователь. (пытается встать со стула)
КАТРИН. Сидите. Итак, согласно материалам следствия выходит, что вы Имант, будучи следователем прокуратуры по особо важным делам, отправили десятки людей на эшафот, а сотни и даже тысячи были сосланы в лагеря, где и погибли от истощения и издевательств. При этом, виновность большинства этих людей заключалась лишь в их политической нелояльности к существующей власти. В этой папке (поднимает папку) по вашему делу, представлены протоколы допросов, проводимых вами и ваши заключения о степени виновности обвиняемых с предлагаемой мерой наказания. Хотите ознакомиться?
ИМАНТ. Нет. Я все хорошо помню.
КАТРИН. (к Кире) Господин, Киров. Я попрошу вас, вести протокол допроса. Мне еще трудно вести допрос и писать одновременно. Сделайте, пожалуйста, такое одолжение?
КИРА. Конечно, конечно. (идет к столу садиться, берет ручку и бумагу). Значит подследственный, вы согласны, что представленные в этой папке документы, являются подлинными и сомнений у вас не вызывают? Я так и записываю.
ИЛЗА КАРЛОВНА. Я протестую. Мы обязательно изучим все представленные документы, но для этого потребуется некоторое время. Имант, возьми себя в руки, нам нельзя ни с чем соглашаться. Сейчас все по-другому. Пусть сами доказывают.
ИМАНТ. Катрин, а можно я взгляну на эту папку? (Катрин отдает папку. Имант смотрит, быстро перелистывая бумаги). Все, верно. Написано моим почерком. Да, эти протоколы составлял я. Возьмите, Катрин (возвращает)
КАТРИН. Тогда ответьте, у вас было достаточно материалов подтверждающих вину подследственных.
ИМАНТ. Не всегда. Точнее сказать у меня практически не было никаких материалов. Мне передавали анкету на подследственного, в которой было написано, в чем он обвинялся. Как правило их обвиняли в экстремизме. К анкетам часто прилагался, чей-либо донос или коллективное обличительное письмо. Вот и все материалы.
КАТРИН. И в чем заключалась тогда ваша задача?
ИМАНТ. Получить от подозреваемого чистосердечное признание.
КАТРИН. Признание в чем? Ведь эти люди не совершали никаких преступлений.
ИМАНТ. Считалось, что они могли это совершить или призывали других.
КАТРИН. Еще раз. Объясните конкретнее, в каких преступлениях обвиняли этих людей?
ИМАНТ. Ни в каких конкретно. Они обвинялись вообще, в пособничестве к экстремизму, терроризму. Иногда, даже в отравлении крупного рогатого скота.
КАТРИН. Перестаньте паясничать. Причем здесь скот?
ИМАНТ. Простите, это я образно сказал. Хотя, впрочем, бывало, так, что где-то в деревне сдохнут две-три коровы или авария на дороге, а еще, если и с жертвами. Нам на другой день доставляют десяток, другой человек которые травили этих коров или откручивали гайки от колес автомобилей.
КАТРИН. И что вы предпринимали, чтобы получить от этих людей чистосердечные признания. Вы их пытали?
ИМАНТ. Илза Карловна, почему вы не протестуете против обвинения меня в применении незаконных методов следствия?
ИЛЗА КАРЛОВНА. Потому, что ты говоришь не о том. Слишком много ненужных деталей. Лучше обобщай, приводи исторические параллели. Тогда было время одно, теперь другое. Ты объясни им, для чего это все делалось. Ведь это все не просто так и не тобой придумано, а ты обыкновенный винтик. Попробуй в этом ключе. Сможешь?
ИМАНТ. Да. Я кажется, понял. Так вот, главное во всех этих жутких история с отравлениями и прочим, было создать общественное мнение. Чтобы люди поверили, что это существует. Тогда и судить, да и жить можно было легко, без стыда, с верой.
КИРА. Прекратите пустые разговоры. Я возвращаюсь к вопросу заданному следствием. Для получения чистосердечных признаний, вы использовали методы физического воздействия к подозреваемым? А может быть психологического? Ну, например, запугивали, угрожали расправой над близкими. Прошу отвечать по существу вопроса.
ИМАНТ. Вы правы, людей обрабатывали по полной программе. Это был настоящий конвейер по уничтожению личности.
КАТРИН. Что вы, подразумеваете под словом конвейер? Что, это значит?
ИМАНТ. Это я опять образно. Не знаю, как это назвать правильнее — машина, система. Нет, пожалуй, самое подходящее конвейер.
КАТРИН. Как я понимаю, конвейер подразумевает разделение обязанностей. Правильно?
ИМАНТ. Да. Именно так.
КАТРИН. Тогда расскажите, чем лично вы занимались или если хотите, на чем специализировались? Вам понятен вопрос?
ИМАНТ. Понятен. В мои обязанности не входило пытать заключенных. Этим занимались профессионалы. Если конечно возникала в этом необходимость.
КАТРИН. Прошу вас объяснить подробнее, в чем тогда заключались ваши обязанности?
ИМАНТ. Я уже говорил, добиться чистосердечного признания. К нам ведь поступали не матерые преступники, а обычные люди, с чем-то несогласные или сомневающиеся. А вот этого было вполне достаточно. Те, которые были посмелее, как правило, не скрывали своих взглядов и фактически сами себе подписывали приговор. Кто похитрее или трусливее, с теми можно было договориться. Так, например если ты все признаешь вину и готов написать донос, допустим на соседа, ему обещали дать небольшой срок и льготные условия содержания. Правда были и такие, которые отрицали все обвинения. Вот этих от нас тогда забирали на спецобработку. Некоторые потом возвращались и готовы были подписаться под любым обвинением.
КИРА. Таким образом, вы признаете, что основная масса обвиненных вами людей, не представляла никакой реальной угрозы обществу?
ИМАНТ. Без сомнения, все эти люди, каждый в отдельности не представляли никакой реальной угрозы. Но все вместе они были смертельно опасны для власти.
КАТРИН. В чем же была эта опасность?
ИМАНТ. Разве непонятно? Если поодиночке они всего лишь сомневались, то соберись вместе могли стать и не согласными, а там и до бунта недалеко. Теперь надеюсь, понятно?
КАТРИН. Значит, вся их вина заключалась в том, что они сомневались?
