быть признано допустимым нами, римскими императорами и королями, или нашими преемниками… никоим образом и ни в какой форме, если речь идет о посягательстве на права, свободы, юрисдикции, отличия или владения духовных и светских князей-избирателей…»
Золотая булла, 1356 г.
Теперь королевская власть стала так ничтожна, что в 1378–1400 гг., во времена правления сына Карла IV, безвольного короля Вацлава IV, Германия вновь погрузилась в хаос из-за интриг знати. В 1402 г. Рупрехт III стал последним германским королем, который попытался захватить императорский трон силой оружия. Предприняв попытку перейти Альпы, он потерпел неудачу из-за нехватки денег, после чего его войско бесславно растаяло.
В начале XV в. возникло ощущение, что централизованной монархической власти – на манер Англии или Франции – пришел конец. Казалось, в дальнейшем страна неминуемо распадется на несколько независимых королевств, возглавляемых чисто номинальными правителями. К очередной передаче власти привела нескончаемая борьба на берегах Эльбы.
XV в.: тень Востока
В начале XV в. казалось, что власти Германии полностью контролируют бассейн Эльбы и побережье Балтийского моря. Тевтонские рыцари на севере были непобедимы. Прага, резиденция короля Богемии, курфюрста, была такой же частью германской политической сцены, как и Кельн. Однако теперь вновь подняли голову непокорные славяне.
Некоторые считают, что они воспользовались последствиями Черной смерти, пандемии чумы, вспыхнувшей в 1348–1349 гг. Она унесла немало жизней германцев, которые, перебравшись на новые земли, обосновались в многолюдных укрепленных городах. Господство Германии вдруг оказалось под угрозой.
В 1410 г. Речь Посполитая (федерация Королевства Польского и Великого княжества Литовского) навсегда подорвала силы тевтонских рыцарей в Грюнвальдской битве. На стороне поляков и литовцев воевал Ян Жижка («одноглазый Ян»). После битвы при Азенкуре, во время которой Жижка поддержал короля Англии Генриха V, он возглавил бунт, который поставил под угрозу власть Германии, – речь идет о восстании в Богемии под знаменами чешского реформатора Яна Гуса.
Гус, который во всеуслышание осуждал привилегии римского духовенства, считается предтечей протестантской Реформации, хотя глубинной причиной этой критики послужила борьба между славянами и германцами за бассейн Эльбы (или, как называют ее чехи, Лабы). Гус пробудил в жителях Праги такую ненависть к тысячам преподавателей и ученых из Германии, что они стали в массовом порядке покидать город, и в результате знаменитый Пражский университет стал средоточием мракобесия. Гуса сожгли на костре, и в 1419 г. его возмущенные сторонники во главе с Жижкой подняли восстание. Гуситы впервые применили полевую артиллерию. Пушки, установленные на возах, обстреливали тяжелую кавалерию, повергая в панику людей и лошадей. Чешские войска четыре раза нанесли поражение имперским крестоносцам, совершили несколько опустошительных вторжений в Саксонию и Франконию и даже достигли побережья Балтики, где, как гласит предание, наполнили свои походные фляги морской водой, чтобы доставить ее домой в знак победы над германцами.
В конечном счете разные ветви гуситского движения начали воевать между собой, что позволило Германии восстановить свои позиции. Междоусобица завершилась в 1436 г., когда умеренная часть гуситов пошла на компромисс с Церковью. Но этот всплеск недовольства славян стал прямой угрозой власти трех светских курфюрстов – короля Богемии, маркграфа Бранденбургского и герцога Саксонии.
Юнкеры и их мир
Название «юнкер» первоначально означало «молодой господин» – так называли сыновей германской знати, которая была готова захватить территорию враждебной Ост-Эльбии с оружием в руках. Это был не класс, а каста – военная элита, которая селилась в крепостях на суровых и зачастую неплодородных землях – особенно после того, как на смену потеплению пришел малый ледниковый период. В Ост-Эльбии сформировалась особая система – власть помещиков (Gutsherrschaft). У себя в поместьях юнкеры пользовались безраздельной властью, помыкая людьми, которые влачили нищенское существование и нередко принадлежали к иной культуре и вере (поляки, балты, русские). Такое положение сохранялось и в Восточной Пруссии до Новейшего времени. Поскольку славяне так и не были покорены окончательно, простые германцы, когда им требовалась защита, зависели от юнкеров и, подобно белым беднякам южных штатов Америки, пресмыкались перед своими хозяевами, презирая другие народы.
На этот раз они так нуждались в стабильности, что были готовы согласиться на сильного императора. Поэтому в 1437 г., после смерти императора Сигизмунда, курфюрсты без лишних споров избрали королем его зятя, Альбрехта II, а затем сына герцога Австрии Эрнста Железного – Фридриха III. С этих пор выборы короля Германии и императора Священной Римской империи приобрели номинальный характер, а все монархи принадлежали к династии Габсбургов. Таким образом, возрождение славян вернуло короне власть, а Германии – правящую династию.
Когда Колумб отправился в плавание, Западная и Южная Германия уже стали частью Западной Европы – как Франция и Италия. Но бассейн Эльбы по-прежнему оставался приграничной зоной, предметом ожесточенной борьбы между германцами и славянами.
Западная Германия, существовавшая уже 1400 лет, и частично покоренная Ост-Эльбия, история которой насчитывала всего пару столетий, не сблизились между собой. Напротив, раскол становился все более осязаемым. В колониальной нестабильной среде Ост-Эльбии появилось новое дворянское сословие – юнкеры.
В XV в. юнкеры уже не считали себя германцами. Но вскоре ситуация изменится, и в ходе этих изменений Ост-Эльбии, Германии совершенно иного типа, предстоит определить собственную идеологию.
Реформация
В День Всех Святых 1517 г. в университетском городке Виттенберге популярный священник, который недавно – по его собственному признанию – получил откровение, тужась в отхожем месте, бросил вызов Риму, вывесив на дверях собора список из 95 тезисов. Его звали Мартин Лютер, а его тезисы положили начало Реформации. Лютер призывал реформировать Церковь, выступая против существующих практик.
Учение Лютера опирается на два принципа. Первый, sola Scriptura («только Писание»), – это фундаменталистское требование очистить Церковь от всего, что не имеет отношения к Библии. В этом не было ничего нового. О том же говорил еще блаженный Августин. Духовный наставник Лютера, который помогал ему трудиться над докторской диссертацией, призывал уничтожить всех идолов и все языческие святилища, невзирая на их эстетическую и историческую ценность, – в духе «Исламского государства».[9]
Вторым столпом богословских взглядов Лютера было откровение, которое снизошло на него в уборной, – sola fide («только вера»). Это была воистину радикальная идея. Он провозгласил, что нельзя достичь спасения, исповедуясь, подвергаясь епитимии или совершая добрые дела. Мы можем получить спасение лишь как незаслуженный дар от Господа, в тот непостижимый миг, когда отринем все мирские заботы, откажемся от «разума, потаскухи дьявола», и отдадимся истинной вере.
Эти принципы бросали вызов балансу сил между государством и Церковью, который сложился в Западной Европе после сделки, заключенной папством и отцом Карла Великого
