Девушка покорно вздохнула. Ну и ладно. Дура так дура, она не возражает. Главное, чтоб он не оставил ее здесь одну.
От плиты донесся аромат напревшей каши. Феррун повел носом и напрягся.
– Ты что-то сварила? Есть хочу ужасно.
Она поспешила к плите, подхватила котелок за ушки через плотную тряпку, всегда висевшую возле плиты, и поставила его на стол перед мужем.
– Кашу. Коричневую, – ответила, поднимая крышку и выпуская облако душистого пара.
– Что это еще за каша такая? – Феррун заглянул в котелок и пренебрежительно хмыкнул: – У нас такую не варят.
– Каша как каша. Есть хочешь, все съешь. – Амирель торопливо разложила ее по плошкам, большую часть отдав ему. – Вот только у меня ни масла нет ее сдобрить, ни хлеба. Да и вообще из еды больше ничего нет. Все, что было, за прошедшее время или сгнило, или засохло.
– Хлеб у меня есть. Купил накануне. И мясо копченое, – он подал ей свой мешок. – Режь давай, поедим и поехали, время поджимает.
Отрезая куски краюхи и укладывая на них толстые шматы мяса, Амирель спросила, радуясь, что не нужно его упрашивать:
– А чего ты решил меня с собой взять? Еще вчера против был.
– Выйдешь за ограду, поймешь, – непонятно ответил он и с аппетитом принялся за еду.
Амирель с удовольствием доела кашу, подождала, когда доест он, и попросила:
– Отодвинь, пожалуйста, сундук к стене, у меня сил нет.
– А, тут у тебя тайник? – догадался он и слегка подпнул ногой край сундука. Подскочив, тот как щепка отлетел в сторону.
– Осторожнее! – сердито крикнула Амирель. – В нем все мои вещи!
– И что? Сама просила подвинуть, чем теперь недовольна? Давай быстрее, – Феррун опять начал злиться. – Из-за тебя я и без того здесь на пару дней застрял! Валандаешься почем зря! Я жду тебя во дворе, поторапливайся!
Понимая, что его не переспорить, Амирель, встав на четвереньки, приподняла край доски и вытащила увесистый кошель. Подвязала его на пояс, снова надела мужские штаны, натянув поверх широкую юбку, чтоб никто не упрекнул ее в нарушении устоев Северстана, накинула плащ, взяла приготовленный еще в прошлом году мешок с самыми необходимыми вещами.
С сожалением посмотрела на изрезанные кем-то сапоги, из-за чего пришлось надеть короткие башмачки, не слишком удобные для езды верхом, вышла на крылечко и сообщила рассматривающему травку мужу:
– Я готова!
Феррун пошел вперед, что-то довольно насвистывая. Таща тяжелый мешок, Амирель сверлила его сердитым взглядом, надеясь, что он догадается взять у нее поклажу, но он и не подумал повернуться.
Налегке пробежав до калитки, звонко присвистнул. Агфе тут же подбежала к нему и ткнулась мордой в его плечо. Он небрежно потрепал ее по холке, мигом заседлал и поторопил Амирель:
– Не задерживай меня, шагай быстрее.
Девушка обиделась. Вот ведь бездушный! Знает, что она слаба, как новорожденный зайчонок, и еще попрекает.
Он вывел кобылку за ограду и тотчас на нее вскочил. Амирель подошла к нему, он протянул руку и рывком посадил впереди себя. Поклажа чуть не вывернула ей руку, но она сцепила зубы, и не думая жаловаться.
Увесистый мешок бил Ферруна по ногам, и он раздраженно спросил:
– А чего ж ты все барахло из дома не взяла? Постеснялась?
Она измученно прикрыла глаза. Да он просто тупой скандалист! Только им нравится придираться ко всякой мелочи. Вполне мог бы привязать его сзади на седло и ехать спокойно. Поджала губы, пытаясь успокоиться, и тут же вздрогнула от гула возмущенных голосов.
Испуганно открыла глаза. Перед ними стояли жители посада, то возмущенно крича и требуя справедливости, то жалостливо причитая.
Феррун направил лошадь прямо на людей, предупреждающе свистя. Те быстро разбежались, освобождая дорогу, и Амирель с содроганием увидела обезглавленные трупы.
– Что это? – спросила, чуть не лишившись сознания.
– А это те, кто хотел нашей смерти. Здорово, да? – Феррун горделиво провел рукой вокруг, явно красуясь.
Слышавшие эти слова люди отошли еще подальше. Повернувшись к ним, он угрожающе объявил:
– Передайте этому своему главе какого-то сыска, что так будет со всеми, кто вздумает нам вредить. И мне плевать, будь то глава чего-то там, герцог или сам король! Каждый получит свое!
Он хлопнул Агфе по шее, и та легко понеслась вперед. Перескочила через попавшую ей на дороге лесину, вынудив Амирель плотнее прижаться к сидевшему как влитому в седле парню, и от охватившей ее слабости положить голову ему на плечо.
– Опять тебе плохо? – его раздражала ее забинтованная голова. – Чего ты квелая-то такая? С утра же было получше?
– Хотела бы я на тебя посмотреть, когда тебе дадут по голове, и ты почти день будешь истекать кровью! – Амирель с вызовом устроилась на нем поудобнее и закрыла глаза.
Феррун ничего не ответил, только свел в одну линию угольно-черные брови. Его молчание порадовало Амирель, ей не хотелось с ним ссориться.
– А как ты узнал, что эти люди, – она с трудом сглотнула, вспомнив залитые кровью безголовые тела, – шли к нам?
– Они этого и не скрывали. Разговаривали так громко, что их и покойник бы услышал. Их отправил какой-то элдормен.
– Элдормен Ветте, глава тайного королевского сыска, – с содроганием уточнила она. – Страшный человек.
– Тайный сыск? Это что еще за зверь? – Феррун даже сел ровнее. – Несколько раз это название слышал, но что такое, не знаю.
– В твоей стране нет такого?
– Не слышал никогда.
– А кто тогда надзирает за порядком?
– Наместник и стражники. А у вас за порядком следит этот самый тайный сыск? И что же он делает?
– Эмиссары тайного сыска вылавливают тех, кто недоволен королем и его законами. Ну и целительниц тоже. Стражники у нас тоже есть, это они следят за порядком в стране.
Мешок снова ударил Ферруна по ноге, он выругался.
– Может быть, стоит привязать его сзади? – благоразумно предложила Амирель. – Так будет удобнее.
Она ждала волны возмущения, но парень остановил кобылку, спрыгнул и быстро привязал мешок позади седла на крупе. Амирель ждала его, вцепившись обеими руками в гриву лошади, боясь упасть. Та недовольно перебирала копытами и фыркала, подозрительно кося на девушку лиловым глазом, явно не доверяя неопытной наезднице.
Запрыгнув обратно, Феррун отцепил руки девушки от гривы и ласково похлопал Агфе по холке.
– Не обращай на нее внимания, моя красавица. Чего возьмешь с бестолковых девиц?
– А лошадь, между прочим, тоже женского рода, как и я! – мстительно заметила Амирель. – Значит, по-твоему, тоже дура.
