С каждой зимой льды подходят все ближе. В мире становится все холоднее. Моря мельчают. Стада северных оленей и загадочное племя ситтов уже исчезли из Андорегии. Вот уже двести лет, как сгинули под слоем льда пастбища и усадьбы, холмы и фьорды, где обитали воинственные андореги. И не сыскать теперь следов когда-то высоких гор. Источники силы скудеют повсеместно, хотя возле Кладезей Ихрейна это не так заметно.
Вплоть до недавнего времени страшные перемены происходили лишь в самых отдаленных от цивилизованного мира краях. Но теперь они все заметнее и на берегах Родного моря. Тамошние государства наводнил поток беженцев, и потому владыки задешево вербуют наемников и сколачивают армии. И именно теперь во главе епископальной церкви встал одержимый патриарх, уверенный, что именно он и есть божественное орудие, способное сокрушить еретиков и неверных и даровать человечеству милость Господню. Как и многие его предшественники, он забыл, что Господь всемогущ и неплохо справляется сам, без помощи смертных.
Из-за беженцев повсюду творятся беспорядки. Но никому нет дела. Никто даже не замечает, что происходит. Лишь местные жители вспоминают старые добрые деньки, сетуя на то, что нынче грабить и убивать стали чаще. И в ответ на жестокость сами порой отвечают еще большей жестокостью.
Каждый день ведутся войны, даже если солдаты остаются в казармах. Войны внутри других войн. Войны, скрытые другими войнами.
Нескончаемая битва во имя Господа, битва небесная на земле. Эта война никогда не прекращается, ибо божественное каждый понимает по-своему, а люди верят лишь откровениям, снизошедшим на них самих.
Денно и нощно люди воюют друг с другом, чтобы выжить, и в мире нет ни средств, ни разумного обоснования, чтобы распределить на всех имеющиеся в избытке ресурсы.
А еще непрерывно ведется безмолвная война с Тиранией Ночи. Об этой самой опасной и жестокой из войн знают лишь немногие. Но все рожденные в этом мире участвуют в ней на отведенной им стороне.
1
Карон-анде-Лет, Коннек
Враг налетел из-за Эллоуских холмов нежданно, будто весенняя гроза. Ничто не предвещало его появления. Брок Рольт, сьор анде Лет, сперва решил было, что это обыкновенные бандиты. Но потом нечистая совесть напомнила о себе, и он испугался, не солдаты ли герцога Тормонда Кауренского явились по его душу, ведь владыка Коннека дозволил возводить новые укрепления только по своему особому распоряжению. Именно такие крепости, как недостроенный еще Лет, герцог и запретил.
Однако они вырастали по всему Коннеку, и беды от них было куда больше, чем пользы. Ведь их владетели, уверившиеся в неуязвимости собственных бастионов, тут же нанимали себе армию и принимались досаждать соседям.
Но не таков был сьор анде Лет. Этому юноше едва исполнился двадцать один год, а он уже успел вместе с графом Реймоном Гаритом поучаствовать в резне у Черной горы и в кальзирском священном походе. Молодой сьор заглядывал в пасть жестокому чудовищу войны и ощущал его зловонное дыхание. Он изведал вкус крови. Врагов рода своего Брок ненавидел, но не настолько, чтобы обрушиться на них, сея ужас, смерть и разрушение.
Он почитал мир, хотя и был воином по рождению, да к тому же теперь еще и закаленным в боях.
Брок Рольт исповедовал мейсальскую веру, то есть принадлежал к ищущим свет. Они призывали к миру и были объявлены еретиками бротской епископальной церковью. Своей веры сьор не скрывал.
Враг подходил все ближе. Всадники наступали столь стремительно, что некоторые крестьяне не успели укрыться за надежными стенами Карон-анде-Лета. Внезапно сьор понял, что перед ним не разбойники. Хотя, по сути, именно они и были разбойниками. На стяге довольно внушительного войска красовалась эмблема гролсачского наемника Хейдена Бэка, которому патриарх Безупречный V даровал особую репрессальную грамоту. Со своими наемниками Бэк странствовал по болотистым северо-восточным угодьям Коннека и якобы карал еретиков. На самом же деле он просто-напросто грабил всех, кто не мог откупиться.
В награду Бэку дозволялось оставить себе треть добычи, эту треть он делил со своими людьми, остальное шло в церковную казну.
Церковь отчаянно нуждалась в деньгах. Безупречному нужно было отдавать долги, набранные во время кальзирского священного похода, ведь, не уплатив их, он не мог получить новых займов. Мало того, он еще не до конца рассчитался с долгами, которые набрал, чтобы подкупить принципатов во время выборов. А еще патриарх мечтал собрать новую армию и устроить очередной священный поход против засевших в Святых Землях праман.
В пору прошлых священных походов бротские епископальные владыки утвердились возле Кладезей Ихрейна и основали там свои государства. Но за последнее десятилетие на эти государства беспрестанно наседал каифат Касраль-Зеда во главе с великим полководцем Индалой аль-Суль Халаладином. Безупречный жаждал остаться в истории как патриарх, отвоевавший Святые Земли у неверных. И искоренение ереси в чалдарянских краях должно было профинансировать его великий поход на восток.
Гонарио Бенедокто, который сделался патриархом благодаря интригам и взяткам, с большим воодушевлением ненавидели сотни и сотни тысяч.
Сьор анде Лет повернулся к своему собеседнику, седому монаху, которому недавно перевалило за шестьдесят.
– Что скажете, совершенный? Отчаянные времена настали даже раньше, чем вы ожидали.
Брат Свечка, совершенный, вставший на путь света, склонил голову.
– Признаюсь, мне почти совестно. Мой приход словно бы вызвал это моровое поветрие. Что же до совета, повторю лишь слова, прозвучавшие на соборе в Сен-Жюлезе: и да не поднимет ищущий свет первым руку против другого, но да не укрепит ищущий свет зло, не воспротивясь ему.
Против этих слов брат Свечка в свое время возражал. Он ведь в глубине души верил в мирное разрешение любых разногласий. Но поскольку собор вынес решение, монах отправился наставлять свою паству и призывать их защищаться. Ведь были на свете те, кто хотел истребить ищущих свет.
– Сначала он устроит переговоры, – сказал брату Свечке юный рыцарь. – Его люди не желают биться насмерть и не готовы к долгой осаде. Уходите из Лета, пока можно.
Монах задумчиво посмотрел на приближавшихся врагов. Мало кем из них двигала вера в заветы епископальной церкви. Они стали наемниками, потому что никакого другого ремесла не знали. И были обыкновенными бандитами, если бы не их лицемерные рассуждения о священном походе против еретиков.
