Гада обитали за Иорданом, рядом с границами Моава и Аммона.
Карта Моава — видны захваченные Мешей города Атарот, Баал-Меон, Нево и прочие.
Надпись на базальтовом обелиске Меши выполнена так называемым «финикийским» письмом, распространенным на территории от Синайского полуострова и до реки Евфрат с Х века до н. э. Некоторые источники называют его «моавитским письмом со стелы Меши». Направление письма — справа-налево. Размер самого обелиска — 1 метр в высоту и 70 сантиметров в ширину. Хранится обелиск Меши в Лувре, где каждый посетитель может подойти к нему вплотную и убедиться, что каменная стела сложена из множества осколков, а часть ее надписи реконструирована. Более на территории Моава, да и сопредельных ему государств, не нашлось пока столь подробного и аккуратно выполненного базальтового памятника с надписью.
Биламова надпись
Особняком стоит среди всех приведенных мною в этом разделе надписей так называемая Биламова надпись. Для меня — как для автора данной книги — информация о ней стала одним из основополагающих моментов, позволивших мне написать мой рассказ о библейской археологии и донести его до читателей. Возможно, почитав эту главу, читатели поймут, что особенно поразило меня в этой надписи.
Городок Дир-Алла — сонный крошечный городишко в нынешней Иордании находится на восточном берегу реки Иордан, рядом с израильской границей, всего в 30 километрах к востоку от Шхема (Наблуса). Примечателен этот городишко, во-первых, летней жарой (температура в 51,5 градуса выше нуля измерена там в 2010 году в июле), во-вторых, раскопками крупного телля (холма), ассоциируемого с древнеизраильским городом Суккот. Первые крупные раскопки в Дир-Алла проводила голландская экспедиция из Лейденского университета в 1960—67 годах. После нее на холме копали иорданские археологи в 80-ых годах прошлого века, масштаб их раскопок был весьма невелик.
Дир-Алла удобно расположился у места впадения реки Яббок в реку Иордан. Данное стратегически важное место было населено еще до Исхода евреев из Египта и завоевано при Иешуа Бин-Нуне (Иисусе Навине) в конце XIII века до н. э. Городок Суккот упоминается в Библии несколько раз. В книге Шофтим (Судей) рассказывается о том, как жители Суккота отказываются снабдить провиантом войско судьи Гидона (Гидеона), в книге Мелахим (Царств) отмечено, что в этом районе при царе Шеломо (Соломоне) были отлиты медные Храмовые сосуды. Особо запомним этот факт.
Раскопки голландской экспедиции вскрыли в районе Дир-Алла культурные слои времен Поздней Бронзы и Раннего Железа (XVI — IX века до н.э), в частности стоит отметить немалое количество медеплавильных печей, находившихся с внешней стороны города, за городскими стенами. Это косвенно подтверждает, что при Шеломо в Суккоте действительно могли выплавить медную утварь иудейского Храма в Иерусалиме. Но имени Шеломо археологи не нашли при раскопках. Зато нашли другое имя, намного более неожиданное, и от этого еще более удивительно подтверждающее подлинность библейских текстов.
Историю валаамовой ослицы, заговорившей при виде ангела Господня, используют иносказательно, как символ безропотного человека, решившегося на протест. «Валаамова ослица заговорила», — тихий и забитый, доселе молчавший, человек, неожиданно высказал свое мнение. Валаам сын Веора, на иврите Билам бен-Беор, пророк (волхв) призывается моавским царем Балаком для произнесения проклятия на еврейский народ, который «пришел из пустыни и покрыл лицо земли». Балак справедливо опасается, что пришедший из Египта сильный кочевой народ евреев может уничтожить царство Моав. Поэтому царем (возможно, после совещания с придворным советом) призывается Билам — как один из наиболее сильных колдунов, волхвов и пророков тогдашнего Ближнего Востока. На ослице своей Билам едет к Балаку. И вот, что происходит — согласно Библии — по дороге к царю Моава:
(21) И встал Билам поутру, и оседлал ослицу свою, и пошел с князьями Моавитскими. (22) И воспылал гнев Б-жий за то, что он пошел, и стал ангел Г-сподень на дороге в помеху ему. А он ехал на ослице своей и два отрока его с ним. (23) И увидела ослица ангела Г-сподня, стоящего на дороге с обнаженным мечом в руке его, и своротила ослица с дороги, и пошла на поле; и Билам стал бить ослицу, чтобы поворотить ее на дорогу, (24) И стал ангел Г-сподень на тропинке между виноградниками: ограда с одной и ограда с другой стороны. (25) Ослица, увидев ангела Г-сподня, прижалась к стене и прижала ногу Билама к стене; и он опять стал бить ее. (26) Ангел же Г-сподень прошел дальше и стал в узком месте, где не было пути, чтоб свернуть вправо или влево. (27) Едва увидела ослица ангела Г-сподня, легла она под Биламом. И воспылал гнев Билама, и бил он ослицу палкою. (28) И отверз Г-сподь уста ослицы, и сказала она Биламу: что сделала я тебе, что ты бил меня уже три раза? (29) И сказал Билам ослице: за то, что ты издевалась надо мною; если бы у меня в руке был меч, то я теперь же убил бы тебя. (30) И сказала ослица Биламу: не я ли твоя ослица, на которой ты ездил издавна и до сего дня? Имела ли я обыкновение так поступать с тобою? И сказал он: нет. (31) И открыл Г-сподь глаза Биламу, и увидел он ангела Г-сподня, стоящего на дороге с обнаженным мечом в руке его, и он преклонился и пал на лицо свое.
Бемидбар (Числа) 22, 21—31
Далее по тексту Библии, вместо того, чтобы проклясть народ Израиля — ведь ему щедро уплатил моавский царек — пророк Билам благословляет евреев. Это место по праву считается одним из самых сильных, многогранных и сложных мест в Библии (несмотря на кажущуюся простоту текста):
(7) И произнес он притчу свою, и сказал: из Арама приводит меня Балак, царь Моава, с гор восточных: «пойди, прокляни мне Яакова, и пойди, изреки зло на Исраэйль!». (8) Как прокляну я? Не проклинает его Б-г. Как изреку зло? Не изрекает зла Г-сподь! (9) С вершины скал вижу я его и с холмов смотрю на него: вот народ отдельно живет и между народами не числится. (10) Кто исчислит прах Яакова и сочтет пыль Исраэйля? Да умрет душа моя смертью праведников, и да будет кончина моя, как его. (11) И сказал Балак Биламу: что сделал ты мне? проклясть врагов моих взял я тебя, а ты, вот, благословляешь. (12) И отвечал он, и сказал: ведь то, что влагает Г-сподь в уста мои, должен я в точности говорить.
Бемидбар (Числа) 27, 3—12
Лишний раз отметим, что Билам (Валаам) пришел из Арама (Сирии). Это немаловажно для дальнейшего повествования.
Дело в том, что в самом конце раскопок в Дир-Алла, в 1967 году, в год Шестидневной войны, голландцы раскопали языческий храм. В нем нашли каменную стелу, покрытую частично обвалившейся штукатуркой, на которой находилась надпись палеоеврейским письмом. Надпись была на одном из диалектов арамейского языка, состояла из 55 строк (некоторые ученые считают, что язык надписи все же моавитский, но в ней присутствуют арамеизмы). Ее состояние оставляло желать лучшего, но некоторая часть все же поддавалась прочтению и расшифровке. Изначально стела с надписью попала в Музей Рокфеллера, в тогда еще иорданском секторе Иерусалима. В 1967 году, уже после Шестидневной войны, вернувшие себе иорданскую часть Иерусалима, израильтяне позволили вывезти находку в Голландию. Когда надпись расшифровали нидерландские семитологи, а произошло это в 1976 году, перед удивленными дешифровальщиками появился и заговорил… сам Валаам, Билам бен-Беор. Приведем текст надписи в переводе на русский язык:
Книга Билама, сына Беора, провидец божий он. И пришли к нему боги ночью,
и узрел он видение, божье пророчество. И сказали они Биламу, сыну Беора: так сделай без промедления. Никто не знает того, что ты слышал.
И встал утром Билам… он постился и заплакал
плачем. И пришел к нему его народ, и сказали ему. Билам бар-Беор, почему постишься ты и плачешь?
И сказал он им: сядьте, поведаю вам, что боги сделают. Идите, смотрите дела богов. Боги объединились
и собрались боги
