она походила на свою мать, — Серебрякова в 1912 и 1913 годах родила двух дочерей — Тату (Татьяну) и Катю, названную так в честь бабушки. Четверо детей, которых она безгранично любила, во многом определили, особенно в чуть более поздние годы, ее творческую судьбу. Пока же, в первое время после взлета 1909–1911 годов, Серебрякова как бы накапливала силы для нового живописного рывка. Несмотря на то что в 1912-м и первой половине 1913 года она не могла полностью отдаваться творчеству, как ей это было свойственно и необходимо, в это время идет непрерывная — и явная, и подспудная — работа живописца. Написано несколько прекрасных, очень картинных по решению пейзажей Царского Села (в том числе «Озеро в Царском селе», «Пруд», «Камеронова галерея», «Зима в Царском селе. Верхние ванны») и ряд этюдов уголков парка, любимого Серебряковой и благодаря ассоциациям с образом так тесно связанного с этим удивительным местом Пушкина, и вследствие привитого ей с детства А. Бенуа, К. Сомовым, А. Остроумовой-Лебедевой восхищения перед петербургскими, дышащими историей пригородами. Дважды за это время побывала Серебрякова по нескольку недель в Крыму (в Симеизе), где столь непохожая на северо- и среднерусскую природа вдохновила ее на создание большого числа энергичных, солнечных, очень чистых и определенных в цветовом отношении этюдов деревьев с яркой густой листвой, нагромождений камней и отрогов скал причудливых форм. Но главная цель и задача ее трудов начала 1910-х годов — и душевная, и чисто живописная подготовка к давно, очевидно сразу после создания «Купальщицы», задуманной картине «Баня» (точнее было бы — «Деревенская баня»), а затем — работа над нею.
В этом ставшем переломным, как за несколько лет до того автопортрет «За туалетом», произведении воплотились две основные темы, пронизывающие — в двух разных ипостасях — все творчество Серебряковой 1910-х годов. Первая, может быть, более частная — живописное воспевание прекрасного человеческого тела, прекрасной наготы, представляющей, как писал С. Маковский, «…для современной живописи основу всякого синтеза, вдохновенного стиля, монументальной идеализации…» — высказывание, столь показательное для адепта вступающего в силу неоклассицизма[36].
Зима в Царском селе. 1910-е
Вторая тема, или, вернее, огромная область, в которой Серебряковой удалось сказать также подлинно новое для своего времени слово, — тема жизни современного ей крестьянства, духовного и физического облика мужчин и женщин деревни средней полосы России. Но об этом далее, так как основные свои «крестьянские» картины она создала через два-три года, хотя подготовка к ним шла, по сути дела, с ранней юности и особенно интенсивной и целенаправленной стала именно в начале 1910-х годов.
Однако предоставим слово самой художнице, ответившей в поздние годы на вопрос о причинах, побудивших ее написать «Баню»: «…Что привлекало меня к теме „Баня“ и вообще к писанию нагого тела. Я всегда увлекалась темой „ню“ и сюжет „Бани“ был лишь предлогом для этого, и Вы правы, что это „просто потому, что хорошо человеческое юное и чистое тело“»[37].
Но теперь она видит эту тему в новом аспекте, не романтизированном неоклассическом, как она решалась в «Купальщице», а основанном на многолетних наблюдениях реалий деревенской жизни.
В течение 1912 года она работает над рисунками обнаженных крестьянских девушек, наблюдая их во время купанья на реке, убеждая их иногда просто позировать. Это превосходные, очень живые наброски молодых женщин, быстро фиксирующие их движения и характерные повороты. Серебрякова не приукрашивает натуру, рисует девушек такими, какие они есть, со всеми индивидуальными особенностями и неправильностями сложения. И все же даже в этих беглых набросках ощущается восхищение художника своими моделями. Действительно, эти девушки, сильные, ловкие, с раннего детства приученные к нелегкому физическому труду и как радость воспринимающие минуту отдыха, возможность расслабиться, на рисунках Серебряковой хороши естественностью поз, движений, выражением лиц и просто здоровой, чистой юностью.
Горы. Крым. 1913
Постепенно начинает все более четко и последовательно вырисовываться идея картины. Появляется серия больших натурных рисунков углем на картонах. В них нет приукрашивания в прямом смысле слова, но чувствуется, что позы девушек избраны Серебряковой сознательно. Пропорции натурщиц несколько облагораживаются, это уже не беглые наброски относительно случайного характера, а гораздо более длительные по времени исполнения, хорошо и внимательно промоделированные станковые штудии. В середине 1912 года Серебрякова начинает писать большую вертикальную композицию маслом, которая, по-видимому, является не этюдом, а первым вариантом картины «Баня».
Композиция картины разворачивается вглубь, на первом плане две женские фигуры, стоящая и сидящая, но внимание художницы привлекает первая, чье прекрасное девическое тело с вполне совершенными формами изображено в сложном повороте, встречавшемся до сих пор только в ее рисунках. В глубине — четыре юных женщины в различных позах. Все освещено ярким светом спереди, движущиеся тени придают изображенному выразительность и известную динамичность. Однако этот вариант не удовлетворяет живописца, по-видимому, некоторой сбивчивостью, дробностью композиции и слишком большой отдаленностью второго плана, мешающей подчеркнуть выразительность движений и пластичность обнаженных тел. Зато в новом, большем по размеру, горизонтальном по формату варианте картины, включающем уже одиннадцать девушек, композиция решается по-иному, основное внимание уделяется взаимоположению и ритмической согласованности превосходно пластически проработанных девичьих фигур.
В этом варианте полностью проясняется основная задача, которую ставит перед собой Серебрякова, — передать естественную прелесть простых крестьянских девушек в как бы случайных поворотах и движениях, черты милых, привлекательных в своей неправильности лиц с устремленными на зрителя, по-серебряковски удлиненными глазами. Особое значение имеет ритм построения всей композиции, основанный на точно найденном чередовании положений стоящих, сидящих и согнувшихся фигур на первом и дальних планах. Вследствие этого ничто не нарушает равновесия и гармонической слаженности всех составляющих картину элементов, чему во многом способствует энергичное и также ритмически продуманное светотеневое ее решение. Первый план картины заставляет вспомнить античные барельефы — весьма возможно, что это не входило в намерение живописца, хотя среди подготовительных рисунков есть один, где семь обнаженных женских фигур расположены в строго уравновешенном порядке, подтверждающем это сходство.
Обнаженная. Набросок к картине «Баня». 1912
«Баня» Серебряковой, с таким глубоким уважением, более того, восхищением воспевавшая юность, чистоту и красоту простых крестьянок, явилась совершенно новым словом в русской живописи второго десятилетия века, подлинно живописным открытием. Но не только потому, что тема прекрасной наготы прозвучала на таком высоком живописном — и человеческом — уровне. Уместно вспомнить, что путь Серебряковой, открытый этой картиной, во многом, если не в основном, шел вразрез с тем направлением, в котором
