– Король прибыл! – заявил он, по-военному отдавая честь. Ботинки эффектно дымились.
Черное перышко, кружась, подлетело ко мне и приклеилось к носу. Но не успела я его сдуть, как кот, изображавший шарфик у меня на шее, скогтил его, едва не украсив мой нос новой порцией царапин.
Черная леди и Жнец меж тем не двигались. Жнец имел вид лихой и придурковатый. Леди была безупречна, строга и холодна. Она морозила парня безразличным взглядом и лишь чуть розовеющие скулы выдавали бушующие за голубыми глазами эмоции.
А затем, выдержав аристократическую паузу, она неуловимым движением размахнулась и... влепила Тимофею затрещину. Я честно обалдела – никак не вязалась эта картинка со сложившимся в моей голове образом Мрачного Жнеца. Нет, новенький, конечно, встретил удар судьбы достойно – не приседал, не пищал, не пытался укрыться, что было бы совсем уж эпикфейлом, но...
– Да я с тобой поседею, несносный мальчишка! – и хрясь по шее веером. – Да родители твои бедные в гробу перевернулись бы, узнай они, как издеваешься ты над бедной тётушкой!
Шлеп по затылку ладошкой в черной кружевной перчатке.
– Мы немедленно переезжаем!
– Нет, – процедил Жнец, враз став серьезным, и волком уставился на “бедную тётушку”.
– Ты смеешь мне возражать? – впрочем на “бедную тётушку” черная леди походила меньше всего, скорее уж на высокомерную Королеву-Тёть. – Перечишь, после всего, что тут устроил?
А откуда интересно, она знает, что он тут устроил? – она же только подошла. Или ему летать вообще запрещено?
– Я не уеду, – повторил Жнец твердо.
Смазанное движение изящной ладошки было молниеносным – и в единый миг ухо высоченного – на голову выше тёти – парня было пленено её цепкими пальчиками.
По толпе пронесся приглушенный “Ах!”
Опасная женщина.
Она уже развернулась на тонких шпильках и собиралась покинуть арену этого цирка, ведя в прицепе племянника, но он, извернувшись, отыскал взглядом… меня, улыбнулся широко-широко и крикнул:
– Не скучай, моя королева!
Королева-Тёть, вздрогнув, обернулась, безошибочно выделила меня в толпе и проморозила во мне пару дыр. Да я и без неё застыла столбом, ошеломленная тем, как быстро самозваный Король Хаоса произвел меня из пёстрых кошек в королевы. Что он там говорил? Если буду хорошо себя вести? И когда я успела?
– Я побежден, но не сломлен! Я обязательно вернусь! – пафосно воскликнул этот… шут феерический.
Я растерянно помахала ему ладонью. Как королева с трибуны, хм.
Народ, как ни странно, не ржал, разве что одобрительно хмыкал, да на меня косился… понятия не имею как.
Глава 8
И так, короля увела злая Королева-Тёть, народ вокруг возбужденно шептался, а я никак не могла определиться с эмоциями в адрес этого… человека. Вспомнился наш поцелуй – мой первый поцелуй, вообще-то, почти было вытесненный из памяти напором стража Армани (или моей галлюцинацией?). Сейчас очень хотелось Жнеца… остановить. Поговорить. Объяснить наконец, что я ему не королева, и тем паче не кошка! Или поцеловать…
И тут шарфик-тьфу-кот лениво сполз с шеи и побежал вслед скрывшемуся за углом парню, а у меня закружилась голова. Мир начал двоиться, странно дергаться, – кажется кто-то переволновался, или таки сходит с ума.
Я зажмурилась.
А затем клюнула носом в щёку Тимофея.
“Тьмок”.
И открыла глаза.
Мир стабилизировался. Улица сияла искрами розового гранита. Ребята галдели рядом, обсуждая Королеву-Тёть и опального Короля Хаоса. Кот возвращался ко мне трусцой с независимой мордой, и разве что не насвистывая.
“Что это было?” – логично пришла первая мысль.
“Ну не в губы же мне было его целовать”, – построилась в голове вторая.
За ней в воображении нарисовалась и соответствующая картинка: «кот и стрекозел взаимно отплевываются и вытирают рты», – и я сдавленно, с нотками истерики, захихикала.
Кот фыркнул и, задрав хвост трубой, прошел мимо меня с видом «Я не знаю тебя, девочка», и направился прямо к широкой двери в Чёрную башню, открывшейся, словно по его требованию. Там он нахально прошмыгнул под ногами вышедшего на порог мужчины.
– Куда! Верниссь, шарф… тьфу… – просычала я, но кот и ухом не повел, скрывшись в недрах Чёрной башни.
– Расходитесь! – сурово потребовал пожилой страж в обычном черном мундире. – Или вы сами сюда хотите? Отпустили вашего «безвинного» на свободу.
Я вспомнила своё «свободу попугаям» и снова сдавленно посмеялась. В мире-сне – это была любимая фразочка отца. Вроде из какого-то древнего мультика. В реальности – папа её не знал. И что такое мультики – тоже. «Что-то множественное?» – помню, уточнил он, когда я спросила об этом.
Народ потихоньку начал рассасываться. Ко мне, оглядываясь, подтянулись Карина с Митрахой.
– Ну ты мать дала, – Митра легонько пнул меня в бок кулаком.
– Что дала? – устало ощущая, что ещё чуть и правый глаз начнет дёргаться.
– Ну так! Сразу Короля Хаоса захомутать – это мастерски, – поддержала его Карина с другой стороны.
– А что я? Он сам. Захомутался.
– А я ещё удивлялся, отчего ты меня динамишь, а ты Короля ждала, – продолжал ерничать друг.
Я фыркнула, отвесив ему подзатыльник.
– О, королевский жест уже получается, – не преминул поржать этот охламон, уворачиваясь от второго “королевского жеста”.
Карина рассмеялась, и добавила пинка в незащищенный тыл.
– Вот, сразу видно, что ты не королева! – обиделся Митра, не зная куда прятаться от разъяренных подруг.
Благодаря этой потасовке, я немного расслабилась, но когда ребята прекратили нарезать вокруг меня круги и петли, с беспокойством посмотрела на замершего у двери стража. Тот молчаливо намекал, что его терпение не безгранично и самых назойливых он не прочь пригласить в гости.
Кот не вернулся.
– Ладно уж, идем обратно, что ли, не стоит тут задерживаться, – Митра, посерьезнев, тоже покосился на стража.
