Келтон буркнул низким голосом:
– Знаешь что, Мейсон, катись к дьяволу и дай мне поспать.
– Я не захватил с собой халата, – заметил Мейсон, – или ядолжен разгуливать по дому в пижаме и шлепанцах?
– Разумеется, – последовал ответ, – все давно в кроватях.
– Раз это устраивает вас, то меня тем более, – согласилсяМейсон. – Пойдемте.
Девушка открыла дверь, выглянула и осторожно посмотрела посторонам. Бесшумно ступая, направилась впереди адвоката к двери дядинойспальни. Встав на колени перед замочной скважиной, Эдна мягко вставила ключ,стараясь не произвести шума, затем медленно повернула его, пока замок, щелкнув,не закрылся. Кивком поманила Мейсона и перебежала дальше по направлению клестнице. Поднявшись по ступенькам на самый верх, прошептала:
– Я хорошенько смазала замок, чтобы он легко закрывался.
– Разве у вашего дяди нет ключа? – поинтересовался адвокат.
– Есть, но он вряд ли во сне вынет ключи из кармана иоткроет замок. Вам известно, что лунатики на это не способны?
– А как дела обстоят с буфетом?
– Ключ от этого ящика только у меня.
Эдна вынула маленький фонарик, посветила на встроенный буфети вставила ключ в верхний ящик.
– Нож для разделки мяса здесь? – спросил Мейсон.
Она кивнула и, повернув ключ, со щелчком закрыла замок.
– Я так рада, что вы пришли к нам этим вечером, – поделиласьона, – и все расставили по своим местам. Дяде уже лучше. Я почти уверена, чтоон будет крепко спать ночью, а не заниматься лунатизмом.
– Ну, – ответил Мейсон, – на всякий случай я закрою дверьсвоей спальни.
Она перехватила его руку и объявила:
– Не пугайте меня, а то я доведу до шока вашего другадоктора тем, что останусь на ночь в вашей комнате.
Мейсон рассмеялся, проводил ее вниз по лестнице, помедлилвозле двери своей комнаты, повернул ручку, усмехнулся и заметил:
– Джим меня уже опередил. Он запер дверь сразу, как толькомы ушли.
– Возможно, – хихикнула она, – он испугался, что я явилась квам, тоже разгуливая во сне.
Мейсон постучал в филенку, и чуть погодя половицы заскрипелипод тяжестью огромного тела, шаркающего шлепанцами по полу. Затем щеколдаотодвинулась, и дверь открылась. Эдна, оттолкнув Мейсона в сторону, просунула вдверь голову и во весь голос рявкнула:
– Ку-ку!
Спустя какой-то миг пружины матраца Келтона жалобно ипронзительно взвизгнули. Перри Мейсон проследовал за Эдной Хаммер в комнату.Она уже нависала над кроватью.
– Вы что, – вопрошала она доктора Келтона, – тоже разгуливаетево сне?
– Кто? Я? – отбивался Келтон, пытаясь изобразить улыбку. –Вряд ли. Я так храплю, что все лунатики, к чертовой матери, просыпаются.
– Как мило! – воскликнула она. – Из вас бы такой лунатикполучился! Представьте себе, вы ведь можете разгуливать в сплошном тумане,издавая предупредительные сигналы, чтобы ни на кого не налететь. – Онаповернулась со смехом и, скользнув кончиками пальцев по рукаву пижамы Мейсона,закончила: – Премного благодарна. Вы мне так помогли. – И легко выскользнула изкомнаты.
Джим Келтон издал тяжкий вздох:
– Запри эту дверь, Перри, и, бога ради, не открывай! Этаженщина явно бродит по ночам.
Глава 7
Маленький будильник звонком прорезал наполненную храпомкомнату. Мейсон потянулся, выключил звонок. Доктор Келтон прервал на несколькосекунд храп. Мейсон вылез из кровати и оделся, затем открыл дверь и вышел вкоридор. Эдна Хаммер стояла в нескольких футах от его двери. Она была в халате.Аромат свежеприготовленного кофе наполнял коридор.
– Что вы здесь делаете? – спросил Мейсон.
– Я прокралась сюда, чтобы сообщить, что уже открыла дядинудверь, и попросить вас контрабандой доставить мне чашечку кофе.
– Почему бы вам не позвонить дворецкому и не распорядиться,чтобы вам принесли кофе в комнату?
– Нет, этого сделать я не осмелюсь, никто не должен знать,что я не отправилась в Санта-Барбару. Дядя Питер придет в ярость, если я что-тосделаю через его голову. И не следует забывать про Эллен.
Мейсон кивнул.
– Какая ваша комната? – спросил он.
– В северном крыле, на этаже, который вровень с кирпичнойстеной. Окна выходят на внутренний дворик.
– Все исполню по мере сил, – пообещал он. – А ваш дядявстал?
– Еще бы, вот уже с полчаса суетится и собирает вещи.
Забренчала ручка двери, и Эдна Хаммер, издав приглушенныйвскрик от испуга, поспешно скрылась, шурша шелковым халатом. Мейсон направилсяв сторону лестницы. Питер Кент, свежевыбритый, открыл дверь, вышел в холл и,увидев Мейсона, улыбнулся:
– Доброе утро, адвокат. Надеюсь, спали хорошо. Как любезно свашей стороны, что вы встали, чтобы нас проводить.
– Я всегда встаю рано, чтобы увидеть, как мои клиентыженятся, – ответил Мейсон со смехом, – но сейчас, похоже, все смахивает на то,что я окажусь в гордом одиночестве. Доктор Келтон спит без задних ног и наотрезотказался вставать спозаранку.
Питер Кент взглянул на часы.
– Пять часов, – отметил он задумчиво. – Солнце встанет околошести. Мы должны быть на взлетном поле в пять сорок пять. Еще есть время длятого, чтобы перекусить, но только если наспех.
Он проводил Мейсона вниз по лестнице в большую гостиную, гдедворецкий уже разжег бодрый огонь в камине и накрыл перед ним столик.
Люсилл Мейс поспешила навстречу Питеру Кенту с сияющимиглазами.
– Как ты спал? – заботливо осведомилась она.
Кент встретился с ней взглядом.
– На удивление, – был его ответ. – Адвокат Мейсон излучаетуверенность. Жаль, что я не советовался с ним раньше.
Мейсон одарил Люсилл Мейс ответной улыбкой. Они устроилисьза столиком и поспешно позавтракали. Пока Кент поднимался по лестнице, Мейсонналил себе еще чашку кофе, положил сахар, добавил сливки и направился к двери,делая вид, что собирается выйти во дворик.
Там он выждал, пока остальные не покинули комнату, затембыстро направился вниз по длинному коридору. Эдна Хаммер ожидала его возлеоткрытой двери своей комнаты. Мейсон передал ей чашку кофе и прошептал:
– Вы ничего не сказали насчет сахара и сливок, и я добавилих, на свой страх и риск.
