– Когда ты станешь взрослой, крошка Фэн, то, может быть, поймешь, что значит жить с разбитым сердцем!
Фанни Нельсон прожила достаточно долгую и спокойную жизнь и, окруженная всеобщим почитанием, тихо умерла в 1831 году в маленькой деревушке Литлхэм в графстве Девоншир, куда приехала провести очередное лето.
Брат Нельсона, преподобный Уильям, унаследовал от погибшего титул виконта, а затем, так как у Нельсона официально не было прямых наследников, и титул графа Трафальгарского и Мертонского. Помимо этого, английский парламент выделил Уильяму сто тысяч фунтов на покупку фамильного поместья и определил ежегодную пенсию в пять тысяч фунтов. Впоследствии все титулы перешли к сыну Уильяма, а так как он также не имел сыновей, то после его смерти к сыну одной из сестер Нельсона (по мужу Болтон). Потомки этой ветви семьи Нельсонов носят все титулы покойного адмирала и по сей день.
Что касается сестер Нельсона, то каждой из них было выделено из королевской казны по пятнадцать тысяч фунтов единовременно, что тоже было по тем временам значительной суммой.
Но золотой дождь наград и пенсий пролился мимо тех, кого покойный герой любил больше всего, тех, о ком он более всего заботился, тех, о чьей судьбе он больше всего волновался. Едва Эмма Гамильтон узнала о смерти Нельсона, ей стало совершенно ясно, что эта смерть знаменует начало и ее собственного конца. Так в общем-то и случилось. После известия о смерти Нельсона Эмма удалилась в Мертон, где безвыездно провела больше двух месяцев.
Написанное Нельсоном дополнение к завещанию, в котором он умолял правительство не оставить Эмму и Горацию, было передано куда надо и тщательно изучено, после чего просто-напросто положено под сукно. С мертвого Нельсона уже вовсю лепили легенду нации, а у легенды не могло быть порочащей связи с такой сомнительной дамой, как Эмма Гамильтон. Не лучшим образом повел себя и преподобный Уильям, который при жизни Нельсона был с Эммой в самых прекрасных отношениях. Именно Уильям со своим семейством дольше всех иных родственников жил у брата в Мертоне практически на его иждивении. Поэтому Эмма вполне обоснованно считала, что может рассчитывать на его благодарность. Увы, Уильям Нельсон отплатил одинокой женщине не только самой черной неблагодарностью, но и самой низкой подлостью. Именно он придержал у себя последнее завещание брата до того момента, когда парламент уже вынес решение по финансовому обеспечению родственников павшего вице-адмирала, и только после этого переслал завещание Нельсона Эмме. Разумеется, несмотря на попытки Эммы спасти положение, члены парламента пересматривать принятое решение уже не стали.
Было бы неправдой сказать, что леди Гамильтон оказалась после смерти Нельсона без средств к существованию. Средства у нее имелись. У нее остались кое-какие средства от покойного мужа, не оставил любимую женщину без денег и Нельсон. Эмме он оставил в наследство усадьбу Мертон и две тысячи фунтов, еще четыре тысячи фунтов он оставил Горации. Наверное, будь Эмма Гамильтон расчетливой и бережливой, этих денег ей вполне бы хватило, чтобы жить если не в роскоши, но и не бедствовать. Но Эмма была совершенно другой. Презрение к деньгам (когда они имелись), расточительность, страсть к роскоши быстро привели к тому, что она все больше залезала в долги.
Нельзя сказать, что леди Гамильтон не предпринимала каких-то шагов, пытаясь отхватить свой кусок от общего пирога. С этой целью она несколько раз обращалась с просьбами к брату Нельсона Уильяму, но тот под разными предлогами уклонялся от оказания помощи. К чести старых друзей Нельсона – графа Сент-Винсента и вице-президента Торговой палаты Джорджа Роуза, они подавали прошение в правительство от имени леди Гамильтон о назначении ей достойной пенсии, но даже от этих весьма известных просителей там отмахнулись. После смерти Нельсона леди Гамильтон для английского общества более не существовала. Завещание Нельсона Эмма Гамильтон переслала единственному человеку в Англии, кто мог как-то исправить сложившуюся ситуацию, – премьер-министру Уильяму Питгу Младшему. Возможно, Питт и сделал бы что-нибудь, но Эмме снова не повезло: 23 января 1806 года премьер-министр скоропостижно скончался. Вместе с ним умерли и последние надежды, что к завещанию Нельсона будет проявлено хоть какое-то внимание. Тогда Эмма переслала завещание своему бывшему любовнику – лорду Гренвиллю, ставшему к этому времени министром, в надежде на память об их бывших отношениях. Гренвилль от помощи уклонился, ответив своей бывшей любовнице несколькими ничего не значащими фразами. В 1807 году, когда Гренвилль вышел в отставку, Эмма снова обратилась к новому главе британского правительства лорду Кэнингу. Кэнинг обещал сделать все, что в его силах. Но в дело вмешался принц Уэльский, у которого были собственные претензии к Эмме. Напомним, что она в свое время отказалась стать его любовницей. 3 июля 1808 года один из друзей Нельсона, Джордж Роуз, сообщил Эмме, что лорд Кэнинг не может ей ничем помочь и очень в том извиняется.
Некоторое время Эмма пыталась добиться справедливости, но тягаться с государственной машиной ей было не по силам. В одном из писем своей подруге она с горечью писала: «Я оказала государству немалые услуги, и Нельсон подтвердил это в последние минуты своей жизни. Он вручил меня королю и стране, когда истекал кровью и умирал за этого самого короля и за страну. А теперь все кончено, все забыто, забыты и услуги бедной, несчастной, одинокой Эммы. Я должна отказаться от дома и прислуги на Кларджес-стрит, боюсь, что мне придется отказаться и от Мертона, если правительство мне не поможет».
Затем Эмма Гамильтон решилась на крайний и очень рискованный шаг. Она передала завещание Нельсона в суд, а заодно опубликовала его в газетах. В результате последовал грандиозный скандал. Теперь от Эммы отвернулись даже самые верные друзья Нельсона, посчитавшие, что, обнажив свою связь с Нельсоном, она выставила на позор имя героя. Эмме доходчиво объяснили, что как супруга покойного сэра Гамильтона она уже получила всё, на что имела право рассчитывать. Ответом на стремление Эммы к признанию ее заслуг перед Англией и объявлению ее главной наследницей Нельсона был поток самых гнусных памфлетов, в которых ей припомнили всё, и прежде всего бурную молодость. А тут еще пришла и нужда… Смерть матери лишила ее последней моральной поддержки.
Настал момент, когда Эмма уже не могла оплачивать даже проценты за свои долги. А так как помощи ей ждать было не от кого, то это был уже крах. Вскоре с молотка был продан за долги столь любимый Нельсоном Мертон. Затем настала очередь личной переписки Нельсона с Эммой. Доведенная до отчаяния, леди Гамильтон продала бблыпую часть их писем друг к другу. Но следует отдать должное леди Гамильтон: как бы тяжело ей ни приходилось, она ни разу не взяла ни пенса из денег, оставленных Нельсоном еще при жизни на воспитание Горации.
Не видя выхода из создавшейся ситуации, Эмма стала искать забвения в вине. Теперь ее дом старались обходить стороной даже те, кто еще поддерживал с ней хоть какие-то отношения. Видя эту отчужденность, Эмма пила все больше. Началась неизбежная деградация. Когда-то одна из первых красавиц Европы за несколько лет превратилась в старуху с испитым одутловатым лицом. Настал момент, когда впереди у леди Гамильтон уже не было ничего, кроме долговой тюрьмы. И тогда Эмма совершает свой последний решительный поступок. Друзья Нельсона в очередной раз пришли ей на помощь и передали пятьдесят фунтов, но в ответ потребовали, чтобы Эмма как можно скорее покинула Англию.
