– Ну и на кой черт Чужим Сердце Мира?
– А вот это я и сам бы хотел узнать, – признался полковник и, кивнув в сторону скал, спросил: – Как думаешь, живьем можно взять?
– Кого? – спросил Влад. – Зверя?!
– Зверя.
– Ты что, начальник, не видишь, что это стихия?
– Но убить-то можно, – резонно заметил Харднетт. – Раз убить можно, значит, и поймать можно.
Влад задумался, по обыкновению поскреб затылок и пожал плечами:
– Честно говоря, не представляю себе, как это можно сделать. Судя по тому, что я о них знаю и что своими собственными глазами видел, черта с два их в плен возьмешь, будучи в сознании.
– А если, допустим, работать без сознания?
Ответил Влад не сразу, подумал. После чего стал рассуждать:
– Сам, начальник, посуди. Глаза и уши – лишь двери и окна в мозг. Смотрит глаз, слушает ухо, а видит и слышит мозг. Так? Так. Значит, если мозг отключен, Зверь не опасен.
– Логично, – согласился с таким выводом полковник.
– Только как можно Зверя поймать, будучи без сознания? – пожал плечами Влад. – Не представляю.
– Тут есть варианты, – подмигнул ему Харднетт. – Например, работать под гипнозом. Под гипнозом мозг действительность не воспринимает, но установку отработать может. Ведь так?
– Под гипнозом? Ну да, возможно. В случае со Зверем последний рубеж обороны где-то там и проходит – на грани рассудка и бесчувствия.
– А еще можно с помощью «сопелки» попробовать. Тут тоже есть кое-какие наработки.
– Какие еще наработки?
– А вот этого не могу сказать. Извини, солдат, закрытая тема.
– Не больно и надо. – Влад собрался обидеться, но вдруг задался вопросом, который почему-то сразу в голову ему не пришел: – Начальник, а на кой такой ляд Зверя пленить?
– Как это – «на кой ляд»?
Полковник явно удивился вопросу. Для него-то самого все тут было более чем очевидно.
А недоумевающий солдат пожимал плечами:
– Не понимаю, зачем его ловить?
– Затем, что сам-то он контакта не ищет и в диалог не вступает. Ведь так?
– Не ищет и не вступает, – согласился Влад. – Разговор у него короткий: напасть, сожрать, переварить.
– Вот то-то же. Как его тогда исследовать? Вопрос. Большой вопрос. Ответ: нужно заарканить. Заарканить и в клетку сунуть. Полагаю – в золотую.
– А зачем его исследовать? Не понимаю. Его гасить, гада, нужно, а не препарировать.
– Узко на проблему смотришь, Кугуар. – Харднетт осуждающе покачал головой. – Очень узко. А еще ученый. Шире надо смотреть. И подходить комплексно.
– Я не ученый, – упрямясь, напомнил Влад. – Я солдат.
Полковник улыбнулся:
– Я помню.
Тут их беседа на какое-то время прервалась – к Харднетту подошел Болдахо и всучил охапку из трех десятков стрел. Полковник стал аккуратно расставлять их вдоль стены. Когда закончил, глянул в проем амбразуры. Понаблюдав за врагом, спросил:
– Как мыслишь, Кугуар, почему не нападает? Чего ждет?
– Темноты, – ответил Влад и показал рукой на запад, где от соскользнувшего за скалы Рригеля осталась лишь придавленная тучами темно-оранжевая полоса.
– Хитер собака! – восхищенно покачал головой полковник. А потом совершенно неожиданно подошел к Владу и, сунув руку в складки балахона, вынул на божий свет какой-то предмет.
У Влада екнуло сердце – узнал в протянутой штуковине недостающий кусок шорглло-ахма. Узнал, но вида не подал. А Харднетт стал выпытывать:
– Ты тут, Кугуар, человек уважаемый. В узкий круг вхож. Может, видел где-нибудь вторую половинку вот этой вот сакральной вещицы. Может, кто показывал? Или рассказывал?
– Нет, начальник, ни сном, ни духом, – соврал Влад и даже глазом не моргнул.
– Точно?
– Точно. А что это?
– План лабиринта. Слышал, что Сердце Мира находится в лабиринте?
– Нет, не слышал.
– Ну так услышь. Есть мнение, что Сердце Мира находится в центре лабиринта. Вот это – его план. Вернее, часть плана. Где-то еще есть и вторая. Я ищу.
Влад взял обломок диска с ладони Харднетта, рассмотрел внимательно с обеих сторон, потер, поскреб и оценил:
– Старинная, судя по всему, вещица.
– Старинная, – согласился Харднетт.
– Откуда она у тебя, начальник?
– Бабушкино наследство.
– Повезло тебе, начальник, с бабушкой.
– Повезло… Так, значит, не видел?
– Говорю, нет. Впрочем, могу поспрашивать. Потом. Когда Зверя сковырнем. Если, конечно, сковырнем.
Вранье давалось Владу легко, и стыдно ему не было.
– Неплохо было бы, – согласился Харднетт и тут же попросил: – А штучку пока отдай. Сам понимаешь – память о бабушке.
Нехотя вернув кусок диска, Влад поинтересовался:
– Сердце Мира, лабиринт, схема – зачем тебе все это, начальник?
– Хочу когда-нибудь взглянуть своими собственными глазами, из-за чего весь этот сыр-бор разгорелся.
– Зачем?
– Интересно.
– Любопытный?
– Любознательный.
Влад хотел сострить на этот счет (имелась одна кондовая армейская заготовочка), но тут Рригель окончательно оставил Тиберрию на произвол судьбы, на плато свалилась непроглядная темень, и Зверь пошел в атаку. О чем и предупредили вновь ожившие барабаны.
Их тревожный бой вернул землян в круговорот сражения.
– Ну что, полковник, погнал спецназ телегу в гору? – подначил Влад Харднетта.
Тот рванул к амбразуре и, подхватив арбалет, отозвался:
– Легко, солдат! Сначала в гору, а потом под гору! Вдоль оврага сквозь кусты!
Влад развернулся в сторону своего заместителя:
– Болдахо, ты что-нибудь видишь?
– Так-то нет, – признался тот. – Так-то темно. Тучи. И птицы-вороны эти-то.
– Так-то эти-то, – передразнил Влад. – Ладно, срок подойдет, я подсвечу. Эти гниды рассосались, не сплошняком идут – редкой цепью. И не в один, а в несколько эшелонов. Вон, вижу, раз цепь, два цепь, три цепь, четыре… И там еще по тылам – целая тьма. Теперь целиться придется. И поправку на ветер учитывать, чтоб фортуна не вильнула.
– Ты что, хорошо их видишь? – перекрикивая барабанную дробь, спросил Харднетт.
– Отлично! – прокричал в ответ Влад. – Светятся заразы. Переливаются. Как тюлени перед случкой. – И уже в сторону Болдахо: – Готовность – один! Понял меня? Сразу – один!
