«Ши цзи» Сыма Цяня – «Жизнеописание Су Циня»), известный Чжан Бо-дуаню (равно как и в настоящее время) текст, видимо, представляет собой сочинение, написанное во 2-й половине VIII в. ученым-даосом Ли Цюанем. Текст этот гласит: «Созерцай Небесное Дао-Путь, осуществляй действия Неба – вот и все. Небо имеет пять воров – видящий их процветает. Пять воров в сердце действуют согласно с Небом – тогда Вселенная в твоих руках и мириады превращений в твоем родятся теле».
Под «пятью ворами» имеются в виду пять стихий как в макрокосме, так и в микрокосме. Ворами они названы потому, что существуют как бы за счет друг друга, за счет постоянных взаимопревращений – перекачки энергии от одного к другому. Ниже в «Книге о единении сокрытого» «грабителями» (дао) названа и космическая триада – Небо, Земля, Человек, а также и все сущее, поскольку они существуют один за счет другого и вместе с тем за счет Дао – единственного источника и подателя жизненной энергии.
В комментируемом четверостишии Чжан Бо-дуань говорит о важности упорядочения пневм пяти стихий и приведения их в гармонию. Наличие параллелизма (правда, нечетко выраженного) в первых двух строках стиха (Небесный свет – обозрение Земли) позволяет также увидеть в этих строках намек на «Си цы чжуань» – один из комментариев (крыльев) на «Книгу Перемен», введенный в ее текст. Авторство приписывается Конфуцию. В «Си цы чжуань» говорится, что путь Неба – это чередование инь и ян, путь Земли – это чередование мягкого и твердого, путь Человека – это чередование туманности и справедливости.
В контексте внутреннеалхимического содержания «Глав о прозрении истины» эти строки стиха следует понимать как указание на важность гармонизации пяти стихий и упорядочения духа (небо) и пневмы (земля) – «природы» (син) и «жизненности» (мин) (см. комментарий к 9-му стиху I части).
Под «умиротворением народа» здесь имеется в виду упорядочение телесных функций, прежде всего – даосские упражнения, направленные на очищение пневмы ци (еще в древности тело человека уподоблялось государству, и даосский мыслитель III–IV вв. Гэ Хун в 18-й главе внутренней части «Баопу-цзы» и сочинении «Рассуждение Баопу-цзы о питании жизни» («Баопу-цзы ян шэн лунь») не только сравнивает тело с государством, но и уподобляет ци народу).
Когда народ умиротворен, тогда богато и государство – говорит далее Чжан Бо-дуань, т. е. когда пневма упорядочена, тогда и тело здорово. Однако это только подготовительная стадия процесса внутренней алхимии, состоящего из нескольких последовательных соитий или битв, как в этом стихе (также см. комментарий к стиху 36(20)). Конец этих битв – восстановление спокойствия на новом уровне: зачатие бессмертного зародыша, названного в четвертой строке «совершенномудрым» (шэн жэнь).
Стиху соответствует гексаграмма «убранство» (би), состоящая из триграмм ли и гэнь.
[39(23)]В битве армию генералразделил на левое и правое войска;Если противник меня окружил,мы стали: я гость, он хозяин.Призываю тебя: осторожен будь,приближая полки к врагу;Боюсь, потерять можешь тысвоей семьи бесценное сокровище.
В этом четверостишии продолжается развитие уподобления алхимического делания бою (см. комментарии к предыдущему стиху и к стиху 36(20)).
Левое и правое войска – здесь образы, обозначающие инь ци и ян ци (левое – ян, правое – инь). В процессе нагревания, раскаливания огнем (имеются в виду дыхательные упражнения, сопровождающие выплавление эликсира в теле адепта) следует то двигать энергии-пневмы по их естественному пути (левую пневму, ян ци, поднимать, а правую, инь ци, опускать), то обращать их вспять (ян ци вниз, а инь ци вверх). Таким образом хозяин и гость постоянно меняются местами (в терминологии «Книги Перемен» образуется то 63-я гексаграмма цзи цзи, то 64-я вэй цзи, т. к. триграммы кань и ли, символизирующие потоки инь ци и ян ци, постоянно меняют направление (см. комментарий к 4-му стиху I части). «Я» (хозяин) – обычно инь ци, триграмма кань, поскольку эта пневма направлена вниз и ее триграмма оказывается внутренней, хозяином. Однако в процессе внутренней алхимии инь ци направляется вверх, и в роли хозяина оказывается ян ци (триграмма ли, а новая гексаграмма характеризуется полной уместностью черт.
Далее Чжан Бо-дуань призывает адепта к осторожности, ведь если проявить небрежность, начиная соединять пневмы тела, и злоупотребить огнем, то молодой, только еще появившийся зародыш сгорит и бессмертие нельзя будет обрести. Напротив, небрежение к огню может помешать зародышу, названному здесь «семьи бесценным сокровищем», зреть. В заключение еще раз хотелось бы подчеркнуть лексическую и стилистическую тождественность даосских внутреннеалхимических текстов с военной символикой текстов по сексуальной гигиене. Так, комментируемое четверостишие очень легко истолковать и в эротическом плане, если под левым и правым войсками (ян и инь) понимать мужчину и женщину, а под бесценным сокровищем – сперму, т. к. семяизвержение, влекущее, по средневековым представлениям, утрату жизненной силы, не рекомендовалось китайскими эротическими пособиями.
Стиху соответствует гексаграмма «разрушение» (бо), состоящая из триграмм кунь и гэнь.
[40(24)]Рождается в дереве огонь,в корне скрыто его острие;Если не можешь сверлом вращать,не иди непреклонно в атаку.Если беды тогда вдруг придут,зло они принесут тебе;Чтобы с ними ты справиться мог,нужно искать свинец:он господин металла.
Это четверостишие продолжает развитие темы накаливания, использования огня в процессе создания бессмертного зародыша.
Первая строка четверостишия представляет собой измененную цитату из «Книги о единении сокрытого» («Иньфу цзин»). В «Иньфу цзине» сказано: «Огонь рождается в дереве; беда лишь начала проявляться, но ее нужно преодолеть». Дело в том, что хотя дерево и огонь относятся к родственным, янным стихиям, но огонь как зрелое ян уничтожает дерево, незрелое ян. Соответственно применительно к внутренней алхимии Чжан Бо-дуаня речь идет о том, что злоупотребление огнем приведет к гибели пневм и неудаче. В свою очередь, неумение обращаться с огнем (несмотря на символику стихий, здесь, впрочем, речь идет не об огне как стихии, а об алхимическом огне, раздуваемом дыханием адепта; поэтому огонь и дерево здесь выступают не как стихии, а просто как образы эмпирических вещей, взятые для разъяснения алхимического учения) может, по мысли Чжан Бо-дуаня, привести к отрицательным последствиям.
Поэтому неискушенному новичку следует быть осторожным и не усердствовать чрезмерно, иначе от трения сверла появится искра, которой уже достаточно, чтобы сжечь все дерево, о чем говорится в третьей строке стиха.
Для обозначения свинца в четвертой строке использован не иероглиф цянь, как обычно, а иероглиф гун, данный к тому же в виде двух иероглифов (оба составляющих его элемента расчленены как самостоятельные знаки, что дает значение «господин металла» – цзинь гун). Здесь под свинцом понимаются не «первичные» (кунь) или «вторичные» (кань), а «третичные» (дуй) иньные пневмы (поэтому и употребляется особый иероглиф).
Стиху соответствует гексаграмма «возвращение» (фу), состоящая из триграмм чжэнь и кунь.
[41(25)]Изначально господин металлабыл сыном восточной семьи,Однако был послан к соседям на запад,где плоть взрастили его.Но вдруг его ты узнал и позвал за собой,вернулся он под отчий кров;С прекрасною девой он сочетался,их чувства сроднились навек.
Здесь мы опять встречаемся с алхимической переменой полярности стихий из-за того, что в них, по учению традиционной китайской космологии, уже содержится их противоположность, через призму которой могут рассматриваться стихии.
Так, хотя свинец и принадлежит к инь (здесь опять для его обозначения употреблен иероглиф гун), но в нем есть потенция ян; поэтому Чжан Бо-дуань и относит его к восточной семье (стихии дерева), производя его от вторичной пневмы (дерево), незрелого ян. Но в себе свинец все же имеет иньную природу и связан с западом (стихия металла). Поэтому и говорится, что он «был послан к соседям на запад».
В процессе же внутренней алхимии движение пневм меняется на противоположное и иньная пневма свинец при посредстве центра (стихия земли) возвращается на восток – в сферу янных пневм, о чем говорится в третьей строке стиха.
Однако само зачатие бессмертного зародыша возможно только в результате соединения иньных пневм с янными, брачного соития господина металла (свинца) с прекрасной девой (ча нюй – ртутью). Отметим в заключение, что, в соответствии с обозначением через противоположное, здесь свинец обрел мужской пол («господин металла»), а ртуть – женский («прекрасная дева»), т. е. андрогинность бессмертного зародыша как бы имеет, в свою очередь, двойственную природу, происходит перекрестное соединение иньной и янной природ и соединение ян, скрытого в инь, с инь, скрытым в ян, о чем, собственно, и говорится в комментируемом четверостишии.
Стиху соответствует гексаграмма «беспорочность» (у ван), состоящая из триграмм чжэнь и цянь.
[42(26)]Сама прекрасная деваскиталась в знакомой ей стороне;Ее
