и состоящая из триграмм чжэнь (гром) и дуй (водоем), о которых шла в нем речь.[34(18)]Только лишь половина диска луныозарила весь горизонт,Сразу же слышен отчетливо сталстон дракона и тигра свист.Как прекрасно в этот чудесный часусердно свершать два к восьми;Тогда в одночасье в стражу чэнь созданье внутреннего эликсира завершится.
Это четверостишие посвящено рассмотрению зачатия бессмертного зародыша со стороны анализа соотношения пневм, зачинающих его, хотя внешне речь идет о сроках приготовления эликсира.
Согласно традиционному китайскому календарю, в каждом месяце выделялось два периода по 8 дней в каждом, так называемые сянь (буквальное значение этого слова – «тетива лука»; имеется в виду форма лунного серпа, напоминающего лук). Первый сянь – первые 8 дней месяца, второй сянь – последние 8 дней месяца. Первый сянь соотносится с янной половиной месяца (луна растет), второй – с иньной. Между двумя сянь находится промежуток, когда луна имеет вид половины полного диска (или близко к тому). Он соотносится с временем равновесия, гармонии инь–ян.
Следовательно, в первой строке четверостишия Чжан Бо-дуань указывает на то, что эликсир бессмертия следует выплавлять только тогда, когда пневмы тела находятся в равновесии, одинаково развиты, ни одна не господствует над другой, самка-тигр (инь ци) зовет самца-дракона (ян ци), и он тоже отвечает ей призывным криком.
Третья строка конкретизирует эту тему, вновь говоря о соотношении двух и восьми (см. комментарий к 7-му стиху I части). Здесь это и дважды взятые по восемь лян (унции) (9 янных и 8 иньных), составляющие цзинь (фунт), и два сянь (8 дней янных и 8 дней иньных). Общий смысл строки все тот же: иньные и янные пневмы, необходимые для порождения бессмертного зародыша, должны быть взяты в равной пропорции, они равно важны для адепта.
Последняя строка завершает тему, еще раз уверяя адепта в успехе алхимического делания. Срок, указанный в этой строке, – стража чэнь, время с 7 до 9 утра, равно как и 5-й месяц года, – имеет также иносказательный смысл: это время роста ян, его возмужания, поэтому оно и выбрано Чжан Бо-дуанем для обозначения родившегося от соединения пневм зародыша будущего бессмертного тела, состоящего только из одного ян. Впрочем, все образы этого стиха не изобретены Чжан Бо-дуанем. Задолго до него они уже использовались глубоко чтимым Чжан Бо-дуанем и всей традицией внутренней алхимии Вэй Бо-яном (ср.: «Два периода сянь в гармонию привели свои эссенции, и свершилась субстанция и цянь, и кунь»).
Стиху соответствует гексаграмма «исправление порчи» (гу), состоящая из триграмм сюнь и гэнь.
[35(19)]На вершине кряжа горы Хуашаньтигр-самец одиноко свистит;На дне, в пучине моря Фусан,самка-дракон одиноко вздыхает.Желтая тетушка знает сама,как их свести и сосватать;Укажет, как стать им мужем-женой,сердца воедино слить.
Данное четверостишие посвящено второстепенным третичным пневмам, производным от пневм, обозначаемых триграммами ли и кань. Их символика – триграммы дуй и чжэнь (см. выше, четверостишие 33(17)). Здесь третичная, отрицательная (иньная) пневма триграммы «водоем» (дуй) олицетворяется тигром-самцом. Гора Хуашань – одна из пяти священных гор древнекитайской религии – расположена на территории современной провинции Шэньси, т. е. в западной части страны (напомним, что запад в даосской символике связан с отрицательными пневмами – стихией металла). Вместе с тем в инь уже присутствует зародыш ян, поэтому здесь речь идет о тигре-самце.
Фусан – мифическая страна в восточных морях (иногда отождествляется с Японией), здесь – синоним восточных морей. Символика востока связана с янными пневмами стихии дерева. Соответственно, в ян уже присутствует инь, почему речь и идет о драконе-самке. Иньные и янные пневмы триграмм дуй и чжэнь стремятся к соединению друг с другом, что отображено в призывном свисте и вздохах тигра и дракона.
«Желтая тетушка» (сваха) – эпитет земли как посредствующей стихии (хуан по). Здесь под желтой тетушкой понимается сердце как срединный орган, регулирующий взаимопереход и соединение пневм, соитие которых (пневмы становятся супругами) также вносит свою лепту в зачатие бессмертного (киноварного) зародыша.
Стиху соответствует гексаграмма «посещение» (линь), состоящая из триграмм дуй и кунь.
[36(20)]На Западной горе Сишаньсвирепствует белый тигр;В Восточном море не можетнайти места зеленый дракон.Двумя руками ты их схвати,страви их, чтоб насмерть дрались;Тогда, превратившись, вдруг станут оникомком золотого пурпурного инея.
В этом четверостишии, построенном точно по тому же образцу, что и предыдущие, речь идет уже о соединении вторичных инь ци и ян ци (триграммы кань и ли). Потому и их цветовая символика дана более четкой: тигр белый (запад, металл), дракон сине-зеленый (цин – восток, дерево). В алхимической терминологии это свинец и ртуть, но незрелые. Дракон и тигр безумствуют в своем обособлении, одиночестве, стремятся к соединению. Однако само это соединение описано в данном четверостишии не в виде соития, как в предыдущих, а в виде смертельной битвы между драконом и тигром. Впрочем, разница не так уж и велика, если учесть, что китайские трактаты по «искусству внутренних покоев» (эротология) часто писались в форме сочинений по военному искусству, в которых супруги сравнивались с воителями (ср. описание эротических сцен в романе «Цзинь, Пин, Мэй»). Но здесь образ смертельной схватки имеет и дополнительную нагрузку: пневмы, соединяясь, порождая эликсир, гибнут как таковые, переходя в новое качество андрогинного зародыша.
«Золотой пурпурный иней» (цзы цзинь шуан) – тот элемент, та сторона эликсира, бессмертного зародыша, которая образуется от соединения пневм, обозначаемых триграммами «огонь» и «вода» (ли и кань).
Стиху соответствует гексаграмма «созерцание» (гуань), состоящая из триграмм кунь и сюнь.
[37(21)]Обитают красный дракон, черный тигрна западе и на востоке;Четыре образа соединилисьв середине знаков у цзи,Гексаграммы «возвращение» и «встреча»сами могут в движение прийти;Кто же скажет тогда,что завершены золото и киноварь?
В этом четверостишии речь идет о соединении зрелых пневм инь и ян, обозначаемых триграммами кунь (земля) и цянь (небо). Отсюда и их цветовая символика: красный дракон – зрелое ян, стихия огня, юг; черный тигр – зрелое инь, стихия воды, север. В терминологии внутренней алхимии это ртуть, сокрытая в вермиллионе, и серебро, сокрытое в свинце. Из стран света здесь, правда, названы опять запад и восток, а не север и юг. Причина этому в том, что зрелые пневмы вырастают из незрелых, их истоки, таким образом, как бы находятся на западе и востоке. Это подтверждается и второй строкой четверостишия, где говорится о соединении «четырех образов» (сы сян – четыре стихии и соответствующие им триграммы) в пятой стихии земли (обозначаемой знаками у цзи).
Гексаграммы «возвращение» (фу) и «перечение» (гоу) представляют собой зеркально соответствующие комбинации черт: «возвращение» является комбинацией пяти слабых черт и одной (нижней) сильной, а «перечение» – пяти сильных и одной (нижней) слабой. Эти гексаграммы соответствуют: 1-я – полночи и зимнему солнцестоянию, когда в недрах инь появляется первый зачаток ян, а 2-я – полудню и летнему солнцестоянию, когда высшее развитие ян приводит к появлению ростка инь. Отметим, что гексаграмма «возвращение» состоит из триграмм «гром» (нижняя) и «земля» (верхняя), а гексаграмма «перечение» – из триграмм «ветер» (нижняя) и «небо» (верхняя). Таким образом, первая представляет собой соединение незрелого и зрелого инь, а вторая – незрелого и зрелого ян. Их взаимопереход, взаимопревращение, о котором говорится в третьей строке, и представляет собой полную интеграцию иньных и янных пневм тела, приводящую к появлению бессмертного зародыша, который, таким образом, представляет собой результат троякого соития инь ци и ян ци: 1) третичные незрелые пневмы – триграммы сюнь и чжэнь; 2) вторичные незрелые пневмы – триграммы кань и ли; 3) первичные зрелые пневмы – триграммы кунь и цянь. В более схематическом виде можно говорить о процессе как соединении зрелых (первичных) и совсем незрелых (третичных) пневм, как это и делается в настоящем четверостишии.
Стиху соответствует гексаграмма «стиснутые зубы» (ши хо), состоящая из триграмм чжэнь и ли.
[38(22)]Вначале следует созерцатьпять воров Небесного света;Затем необходимо Землю обозреть,дабы народ успокоить.Народ успокоен, богата страна,но это приводит к войне;Окончена война, и в этом краюсовершенномудрого можно узреть.
Первая строка настоящего четверостишия является измененной цитатой из «Книги о единении сокрытого» («Иньфу цзин»), весьма почитаемой поздней даосской традицией вплоть до настоящего времени. Даосы приписывают написание этого небольшого по объему текста (384 иероглифа) мифическому императору Хуан-ди и иногда ставят выше «Дао-Дэ цзина». Несмотря на то что упоминания об этом тексте есть в очень древних сочинениях («Чжань го цэ»,
