к №№ за 18 и 20 февраля. В более исправном виде— в «Киевской старине», 1887, № 12, стр. 627—695. В обоих текстах была проведена систематическая замена имени помещика Арновского на Кленовского, а его имения Качановки на Кленовку и т. д. для того, чтобы повесть не могла обидеть владельца Качановки Тарновского, крупного земельного собственника и видного буржуазно-националистического деятеля.
Время работы над повестью обозначено в начале ее и в конце: 28 ноября 1854 г.— 15 января 1855 г. Повесть — первая в творческом наследии Шевченко с самостоятельным сюжетом, то есть не повторяет сюжеты одноименных поэм; начата вскоре после посещения Новопетровского укрепления П. П. Семеновым и Н. Я. Данилевским, которые провели там около двух месяцев и очень сблизились с ссыльным солдатом-поэтом «до самой искренней дружбы». Проводив новых своих друзей, Шевченко, по собственным его словам (в письме к Бр. Залесскому 8 ноября 1854 г.), «чуть не одурел» от тоски и отчаяния. «В первый раз в жизни моей,— писал он там же,— я испытую такое страшное чувство. Никогда одиночество не казалося мне таким мрачным, как теперь».
Естественно предположить, что, стремясь избавиться от тоски, поэт обратился к воспоминаниям о прошлом, как делал это и раньше — сравни, например, стихотворение «Вот так я теперь строчу» (т. 2 наст. издания) и др. В это время Шевченко переживал чувство светлой влюбленности в А. Е. Ускову, жену новопетровского коменданта; имея ее в виду, он писал Бр. Залесскому 10 февраля 1855 г.: «Какое чудное, дивное создание непорочная женщина! Это самый блестящий перл в венце созданий. Если бы не это одно-единственное, родственное моему сердцу существо, я не знал бы, что с собою делать. Я полюбил ее возвышенно, чисто, всем сердцем и всей благодарной моею душою». Естественно опять-таки предположить, что поэт пожелал в своей повести рассказать любимой женщине о прошлой своей жизни, о былых встречах.
Стр. 224. Проезжая город Прилуки...— В Прилуках Шевченко не раз бывал, начиная с 1843 г. Об одной из поездок с Шевченко по Прилуцкому уезду вспоминает А. Чужбинский: «Воспоминания о Т. Г. Шевченке», СПб. 1861.
Познакомьтеся с ...Илиею Бодянским.— Имеется в виду один из прилуцких знакомых поэта.
Монастырь Густыню.— О нем см. выше, примечание к повести «Наймичка».
Это настоящее Сенклерское аббатство.— Имеется в виду место действия романа английской писательницы Анны Радклиф «Лес или Сен-Клерское аббатство».
Все есть, что нужно для самой полной романтической картины...— Шевченко был большим поклонником творчества Вальтера Скотта (1771—1832).
Я ... по поручению Киевской археографической комиссии посетил эти полу развалины.— В 1843 г. в Киеве была образована комиссия для разбора древних актов и грамот, хранящихся в архивах, монастырях и присутственных местах Киевской, Подольской и Волынской губерний. В конце 1845 г. ее сотрудником стал Шевченко, совершивший ряд поездок. В Прилуках Шевченко был в конце октября — начале ноября 1845 г. Названные им дальше зарисовки находятся ныне в Киевском государственном музее Т. Г. Шевченко.
Стр. 225. Монастырь воздвигнут коштом и працею несчастного гетмана Самойловича в 1664 году.— Сведения эти неверны, хотя возможно, что имя гетмана Ивана Самойловича (1672—1687) действительно упоминалось где-то в «этих полуразвалинах», как имя покровителя («ктитора») монастыря. Самого Самойловича Шевченко называет «несчастным», имея в виду позднейшую его судьбу: восстановив против себя и казацкую старшину и массу рядовых казаков, Самойлович был лишен гетманства и сослан в Тобольск.
Достойный князь Николай Григорьевич Репнин...— С бывшим малороссийским генерал-губернатором Н. Г. Репниным (1778— 1845) Шевченко познакомился в конце 1843 г. и неоднократно с ним встречался, гостя в его имении. Поэт отзывался о Репнине как о «добром человеке», ценил в нем отсутствие аристократических предрассудков и особенно почитал его как брата декабриста С. Г. Волконского, родственника ряда других декабристов, поддерживавшего с ними отношения даже после их осуждения и ссылки. В семействе Репниных поэт мог получить много подробных фактических сведений о декабристах, которыми издавна интересовался.
Вагонов разной величины — то есть крытых экипажей.
Один из потомков славного прилуцкого полковника...— Речь идет о крупном украинском помещике Петре Григорьевиче Галагане (1792—1855), потомке прилуцкого полковника Игнатия Галагана, который перешел вслед за Мазепой к шведам, затем испросил себе прощение у Петра и принял деятельное участие в разрушении Запорожской Сечи. В стихотворении «Иржавец» (см. т. 2 наст. издания) Шевченко называет его «поганым». Эпитет, данный ему в повести,— иронический.
Дигтяри — имение П. Г. Галагана. Упоминаемые несколько ниже Сокиринцы — имение племянника П. Г. Галагана.
Стр. 226. Я вспомнил картину незабвенного моего Штернберга...— Василий Иванович Штернберг (1818—1845)—художник, один из ближайших друзей Шевченко в Академии художеств. За картину «Освящение пасок» Штернберг получил большую золотую медаль (1838); современники были в восторге от этой картины. См. также примечания к повести «Художник» (т. 4 наст. издания).
Стр. 228. В шотландских костюмах — то есть в данном случае в одном белье.
Стр. 229. Это была икона иржавецкой божией матери.— Предание об этой иконе легло в основу небольшой поэмы Шевченко «Иржавец» (см. т. 2 наст. издания).
И отойдет со вздохом к портретам Зарянка.— С. К. Зарянко (1818—1870), художник, ученик А. Г. Венецианова, получил известность своими портретами, о которых один из современников писал: «Сходство его портретов истинно дагерротипное, мельчайшие подробности лица копируются им с поразительной точностью». Эта «дагерротипность» была неприемлема для Шевченко, который, как ученик и последователь К. П. Брюллова, стремился в портретах прежде всего отобразить внутренний облик, характер натуры, зачастую пренебрегая «гербами» и прочими «убийственными подробностями»; сравни также дневниковую запись 12 июля 1857 г. (т. 5 наст. издания).
Стр. 230. Знаменитый марш из «Вильгельма Телля»...— Речь идет об опере итальянского композитора Джоакино Россини (1792—1868), написанной им в 1829 году.
Некий ученый муж...— Имеются в виду незадолго перед написанием повести прочитанные поэтом «Путевые записки» барона К. К. Боде, первого секретаря русского посольства в Персии («Библиотека для чтения», 1854, т. 123). Персеполис— древняя столица персидского царства, разрушенная Александром Македонским. Упоминание об этой статье представляет интерес, так как убедительно опровергает измышления буржуазно-националистических биографов поэта о полной его отрешенности в ссылке от текущей русской журналистики.
Бал на фрегате «Надежда».— Имеется в виду повесть А. А. Бестужева-Марлинского «Фрегат «Надежда»; о ней же упоминается и дальше.
Стр. 231. С ученым кантом...— то есть с кантом на петлицах, свидетельствующим о принадлежности офицеров к каким-либо специальным воинским частям.
После ужина амфитрион предложил гросфатер.— Старинный немецкий танец, начинавшийся торжественным шествием по залам и улицам, затем переходивший в быструю пляску.
Стр. 232. Красавицы вроде героинь
