«Наверное, это пригород Парижа», — решил Вадим.
Вдруг послышался паровозный гудок. За ним еще один. Потом лязг колес.
«Мы едем вдоль железнодорожного полотна… Это уже что-то».
Вскоре Вадим услышал станционные шумы и изо всех сил напряг слух. Как назло, ничего не объявляли. Постепенно шумы начали стихать. Видимо, машина миновала станцию. И вдруг до уха Вадима донесся отдаленный голос дикторши. Он был настолько слаб, что ему удалось разобрать лишь одно слово — «Фонтенбло».
«Отлично, — подумал он. — Фонтенбло — это пригород Парижа. Теперь я, по крайней мере, знаю, где мы находимся».
Виктор услышал, как в дно машины ударилось несколько камешков.
«Мы выехали на проселок».
Через пару минут машина остановилась.
— Выходи!
Вадима вытолкнули из машины. Он услышал шелест листвы, под ногами явно был не асфальт. И запах… Он был какой-то необычный. Удивительно знакомый, и в то же время он не мог вспомнить, чем это пахнет.
Вадима взяли за руки и повели в какое-то помещение. Это явно был старый дом. Под ногами застучали деревянные половицы. Потом они стали подниматься по лестнице.
«Десять ступенек вверх… Направо… Пятнадцать шагов по коридору… Снова направо… Три ступеньки вниз…»
Скрипнула дверь. Вадима втолкнули в комнату.
Когда с него содрали пластырь, он сразу увидел Надиного сына.
— Дядя Вадим! — бросился ему на шею Миша. — Вы за мной?
— Да… То есть, нет пока… Вадим приедет за тобой позже. А я Витя, его брат. Как тут с тобой обращаются?
— Хорошо! Вот, дядя Вова мне каждый день мороженое покупает… Так вы не Вадим?
Бритоголовый детина в черной майке, стоящий рядом с Мишей, осклабился и хмыкнул.
«Бедный мальчик, — подумал Вадим. — Знал бы ты, что этот дядя Вова при надобности, не моргнув глазом, всадит в тебя пулю…»
— Ну все, — пробасил приехавший с ним охранник. — Поехали назад.
Он вынул из кармана моток широкого пластыря.
— Значит так, Вовчик, — сказал он, заклеивая Вадиму глаза. — Ты этого штемпа запомнил? Когда он приедет, отдашь ему мальца.
— А если не приедет?
— Ну, а если не приедет… — усмехнулся бандит. — Проверишь, как детский желудок переваривает сливовые косточки…
У Вадима чуть волосы не встали дыбом от того, каким спокойным тоном он произнес эту страшную фразу.
На обратном пути Вадима ждало разочарование. Видимо, стремясь как можно больше запутать следы, охранники Наливайко решили изменить маршрут и поехали другой дорогой, потому что ни звуков станции, ни проезжающих поездов не было слышно. Только через минуту после того, как они тронулись, где-то поблизости звякнул колокол…
Когда Вадима привезли обратно в гостиницу, — он первым делом поднялся в номер Нади. Виктор как раз оказался там. Только что закончилась пресс-конференция, и они пребывали в приподнятом настроении.
— Вадька, где ты шатаешься?! — воскликнул Виктор, когда он появился в дверях. Но увидев тревожное выражение его лица, сразу понял, что произошло что-то серьезное.
— Беда, ребята. — Вадим плотно прикрыл за собой дверь и рассказал им все.
Когда он закончил, Виктор с силой стукнул кулаком по столу. Стакан, стоящий на нем, перевернулся, покатился к краю и грохнулся об пол.
— Вот… — Он непечатно выругался.
Надя сидела, закрыв глаза ладонями, и содрогалась от беззвучных рыданий.
— Надо что-то делать, — говорил Вадим, меряя комнату большими шагами.
— Чего уж тут поделаешь? Делать нечего — придется денежки отдавать. В конце концов, фиг с ними. Еще что-нибудь придумаем.
Внезапно Вадим остановился.
— Слушай, Витя, у меня, кажется, есть план.
Виктор недоверчиво посмотрел на брата.
— Какой тут может быть план? Наливайко все продумал.
— Самый обыкновенный. Я говорил, что Наливайко принял меня за тебя?
— Ну.
— Ну и вот. Мы сейчас переоденемся, ты пойдешь к нему и попросишь отсрочку — скажем, на полдня. Под любым предлогом. А я в это время, может быть, найду дом, где они держат Мишу.
Виктор покрутил пальцем у виска.
— Совсем спятил? Как же ты его найдешь?
— Есть у меня одно соображеньице… В общем, это наш последний шанс. Давай, скидывай одежду. Надя, отвернись.
Они быстренько переоделись.
— Да, чуть не забыл. Нужно как-нибудь перерезать телефонные провода в номере Наливайко, чтобы он не успел в случае чего позвонить в этот дом.
Он уже собирался уходить, как его остановила Надя.
— Вадик, постой…
Она порылась в своей сумке и достала оттуда бронзовую иконку Иоанна Воина.
— Вот… Возьми…
Вадим бережно положил ее во внутренний карман.
— Ну ладно, ребята, с Богом.
Перед Вадимом стояла нелегкая задача. Найти ребенка в незнакомом городе, да еще по звукам… Это было практически невозможно.
Правда, у него была одна зацепка. Название «Фонтенбло», которое он слышал, когда они проезжали мимо станции.
Вадим купил карту Парижа и зашел в ближайшее бистро.
«Наш отель находится в самом центре города, — рассуждал он. — Ехали мы примерно сорок минут. Сорок туда и сорок обратно. И не очень быстро — километров шестьдесят в час. А от Парижа до Фонтенбло больше семидесяти километров. Как это объяснить?»
Он задумался.
«А что если они, чтобы запутать меня, сначала выехали из Парижа, а потом вернулись обратно? Вряд ли Наливайко стал бы прятать мальчика вдалеке. Он ему нужен здесь, под рукой. А как же тогда быть с Фонтенбло?»
Вадим углубился в изучение карты.
«Мы ехали вдоль железнодорожного полотна… Потом проехали станцию, и эти звуки пропали. А не значит ли это, что железная дорога просто кончилась? Тогда это была не станция, а вокзал! Причем в черте города. А Фонтенбло… А в Фонтенбло просто-напросто отправляются электрички с этого вокзала».
Оставалось узнать, с какого именно вокзала отходят поезда на Фонтенбло. Это не составляло особого труда. Им оказался вокзал Аустерлиц.
Вадим вышел из бистро и поймал такси.
Когда он подъезжал к вокзалу, все сомнения отпали. Он даже узнал голос дикторши.
И тут Вадим столкнулся с еще одной загвоздкой. Вокзал Аустерлиц находился в самом центре Парижа, но тем не менее он ясно помнил: вскоре после того, как они проехали станцию, автомобиль свернул на проселочную дорогу. Но откуда взяться проселку в центре столицы Франции?
