подходят… – начала было Элия.
– Нет. Нет, они прекрасные.
«Прекрасные» – совсем неподходящее слово, чтобы охарактеризовать эти мечи.
У меня были парные мечи, полученные от Винсента. Тогда я считала их верхом убийственного совершенства, достигнутого ночерожденными оружейниками. Но шедевры, вышедшие из-под рук Жейса и Элии, я видела впервые. Это был в прямом смысле сплав вампирского и человеческого оружейного мастерства. Стальные лезвия, отполированные до зеркального блеска, а в них, без малейших зазоров, вплавлены красные куски Отнимающего Сердца. Я сделала для Жейса набросок, изобразив прежние мечи. Он воссоздал их с потрясающей точностью, соотнеся с предпочитаемым мной весом и манерой сражения. Лезвия были чуть изогнуты, а сами мечи – удивительно легкие.
Когда я взяла их в руки, появилось ощущение, словно я вернулась домой. Я и сейчас ловила эхо присутствия Винсента, но только эхо. Часть, а не целое.
Эти мечи я ощущала своими.
Мы с Райном долго летели, перебрасываясь редкими фразами, и зорко следили за ришанскими шпионами, которые вполне могли нести караул в воздухе. Я радовалась, что мы не задержались в доме Элии. По мнению Джесмин и Вейла, Симон либо уже знал, где мы, либо в самое ближайшее время мог узнать. Неудивительно, если учесть, сколько сил они с Септимусом бросили на наши поиски. Несколько раз приходилось отклоняться от намеченного пути и прятаться в облаках, чтобы не столкнуться с вражескими дозорами в воздухе.
Мы приближались к нужному месту. Карта на моей ладони двигалась вместе с нами. Она меняла масштаб и угол обзора, показывая наше местонахождение относительно цели. Даже при вынужденных зигзагах путешествие укладывалось в один день.
На рассвете мы приземлились в пустыне и развернули шатер среди кустов и обломков скал, скрывавших его с воздуха. Мы тянули с привалом до последнего. Рассвет обещал безоблачный день. Когда мы забирались в шатер, солнце уже поднималось над горизонтом. Походный шатер предназначался не для жилья, а для краткого отдыха. Мы едва помещались в нем.
Райн с ворчанием улегся на жесткую, бугристую землю. Подстилок мы не захватили, рассчитывая, что один день можно провести и так. Чем меньше на тебе груза, тем легче лететь.
– Как раз этого я и ожидал, когда стал королем, – сказал Райн.
– Я уверена, завтра будешь с тоской вспоминать об этом.
– Наверное, ты права.
Он по-прежнему улыбался, однако шутка получилась не слишком веселой.
Я легла рядом, сложила руки на животе и уставилась в полотняный потолок. Кремовая ткань шатра была тонкой. Она защищала от пронизывающих лучей солнца, но его диск все равно просматривался, похожий на небесное око. Я думала о сотнях вампирских солдат, спящих сегодня в таких же шатрах. Наверное, и они тоже смотрели в потолок и гадали, доживут ли до завтра.
– Должно быть, они уже выступили, – сказала я.
Они. Ришане. Хиажи. Люди. Симон и Септимус. Все.
– Похоже, что так, – пробормотал Райн.
Райн повернулся на бок, и я тоже. Мы оказались лицом к лицу. Мы лежали почти впритык. В сумраке шатра я видела каждую прожилку в его глазах. Сколько их было: коричневых, пурпурных, голубых, красных и почти черных. Интересно, как выглядели его глаза, когда он был человеком.
Я поймала себя на попытке запомнить эти глаза. Сохранить их, словно монетки, брошенные в карман.
Рядом с Райном мне было спокойнее и надежнее, чем где-либо. И в то же время иногда при взгляде на него все внутри сжималось от страха куда более сильного, чем страх за себя.
В такие моменты я вспоминала бездыханное тело Райна на окровавленном песке арены, и у меня перехватывало дыхание.
Он провел по моей щеке, коснулся уголка рта.
– Чего хмуришься, принцесса?
Я не знала, как ему ответить. Слова «мне страшно» – это не ответ и в то же время говорят о многом.
Молча я прижалась губами к его губам.
Вопреки моему желанию, поцелуй оказался медленнее, нежнее и глубже. Райн ответил с такой же страстью. Его губы слились с моими. Ладони сами собой нашли его лицо, притянули ближе. Его руки скользнули по моим бокам. Он перевернул меня на спину и навис надо мной. Все это было естественным, как морские волны, набегающие на берег. Наш поцелуй не прерывался.
Это состояние не было похоже на прежние моменты нашей близости. Может, завтра моя жизнь оборвется, а сегодня я хотела прочувствовать каждый уголок его тела.
Я водила пальцами по его голому торсу, с каким-то почтением повторяя очертания его мышц и шрамов. Райн играл подолом моей нижней сорочки. Я не хотела обрывать поцелуй и лишь промычала в знак одобрения. Там, где соприкасались наши животы, становилось все жарче. Но это не был неистовый, безудержный огонь наших прошлых слияний. Это больше напоминало мягкое, знакомое тепло очага в уютном доме.
И одновременно опасное. Опасное своей безопасностью.
Я шевельнулась под тяжестью его тела.
Райн чуть приподнял голову. Наш поцелуй прервался, но его нос по-прежнему терся о мой. Его волосы щекотали мне щеки. Его удивительные глаза смотрели на меня. В них ощущались боль и переполненность словами, которые были сродни тем, что я не могла произнести вслух.
– Орайя, – прошептал он.
– Тсс. Обойдемся без слов.
Я снова поцеловала его.
Потом еще раз.
Я чувствовала, как всем телом таю от его податливости. Райн опирался на локти и уже не так давил на меня. Я взялась за кромку сорочки. Райн потянулся к пуговицам моих штанов. Мы продолжали целоваться и сбрасывать с себя оставшуюся одежду.
Таких ощущений от нашей близости у меня еще не было.
Нечто похожее я испытала, когда лишалась невинности и в результате едва не рассталась с жизнью. Потом даже в самых бурных фантазиях я не мечтала оказаться в… западне мужского тела. Но сейчас я отчаянно жаждала именно этого, забыв, сколь долго противилась такой близости. Замкнутое пространство шатра меня ничуть не пугало. Я хотела, чтобы Райн окружал меня со всех сторон. Хотела ощущать тяжесть его тела. Хотела соприкасаться с ним везде, где только можно. Наши нежные, ищущие поцелуи не прерывались. Один толчок, и Райн занял собой все.
Я вскрикнула. Он тихо застонал. Мои ноги обвились вокруг его талии. Его первое движение было медленным и глубоким, словно он хотел насладиться ощущением, прежде чем повторить.
– Орайя, – выдохнул он.
– Тише, – не размыкая губ, шепнула я и снова с наслаждением поцеловала его.
Райн выдерживал тот же ритм. Он был неспешным, глубоким и основательным, словно Райн хотел запечатлеть все это в памяти: мое тело, ощущение моей кожи и собственные ощущения от меня.
Откуда я это знала?
Может, потому, что сама занималась
