Книга Жнец и его тень - J. R. Crow

Может и не стоило целовать её так бесцеремонно, без спроса, но если ответ будет: «нет», поцелуй станет для них последним. И это заставило жнеца быть решительным.

«Вот ведь бестолковый. Зачем ты спрашиваешь у меня такие глупости?» — будто бы отзывалась Варвара, отвечая на поцелуй с тем же жарким упоением.

Душа к душе, воспоминание к воспоминанию. Прошлое и настоящее сливались в единое целое, где уже не понять, вокруг обветшавшие стены старого завода — или золотое море пшеницы под летним солнцем. Да и вовсе это неважно, если снова можно смотреть в эти бездонные глаза, и целовать её, как встарь, до дрожи, до головокружения...

Свободной рукой Варвара потянула за узел галстука, заставив его сползти вниз, потом расстегнула несколько верхних пуговиц, скользнула ладонью под рубашку, проведя по линии ключиц, груди.

— Твоё сердце, — сказала она, прервав поцелуй, — оно как будто... забилось.

— Прозвучит ужасно банально, — жнец коротко усмехнулся, — но в моём случае это чистая правда: рядом с тобой я становлюсь почти живым.

— Это обнадеживает, — в лукавом манящем взгляде плясал огонь, который посрамил бы пекельное пламя. — Потому что я хочу...

И тут же сбилась, на щеках выступил смущённый румянец. Варвара зажмурилась и выпалила:

— Хочу всё-таки попробовать то, что мы не успели в прошлой жизни! И только пробуй снова отправить меня спать!

Отправить... спать? Жнецу стало очень смешно и очень неловко. Ведь он тогда даже мысли такой не допустил... Ничего не скажешь, знаток человеческих душ!

— Я сейчас перенесу нас ко мне домой... тебе нужно обработать повреждения и...

Варвара кивнула и прижалась к его груди.

Утро подкралось неожиданно — солнечным светом сквозь туман, звуками пробуждающейся улицы. Жнец ни минуты не спал в ту ночь — ведь гораздо приятнее любоваться линией обнажённых плеч, золотой волной волос, рассыпавшихся по подушке, слушать ровное, спокойное дыхание.

В происходящее верилось и не верилось одновременно. Разве так вообще бывает, что человеку, наделавшему столько ошибок, судьба позволила найти всё, что когда-то потерял? Или обещание-заклятие внука ведьмы оказалось сильнее времени и смерти? Тогда силой Велеслава можно только восхититься — пока что жнецу не удавалось без сопротивления считать его «собой». Со временем будет проще — когда успокояться чувства...

Но ему просто не дали этого времени. Ощущение чужого присутствия в доме стало почти осязаемым, стоило разгореться рассвету. Не люди — коллеги с той стороны. В памяти всплыла оговорка Данталиона, сказанная в сердцах во время заседания комиссии по рассмотрению инцидентов: «иногда я загадываю желание, чтобы ты наконец вспомнил всё и свалил обратно в сансару, а предприятие по обеспечению деятельности материального мира вздохнуло спокойно...». Он вспомнил. А они заметили.

Жнец не спеша оделся — как на работу — и спустился в холл, где его действительно ждали.

Их было двое — женщина в чёрном и мужчина в белом. Они воспользовались смертными сосудами, но даже человеческая плоть не могла полностью скрыть мощного энергетического поля, присущего только сильнейшим обитателям Нави.

— Тёмный директор службы контроля деятельности управлений смерти, первый всадник тьмы Погибель, — она коротко по-армейски кивнула.

— Светлый директор службы контроля деятельности управлений смерти, архангел Люцифер, — он напротив был в речах утончённо аристократичен.

— Главный жнец четвёртого отдела, по правилам нашей службы забвение является неотъемлемым условием соответствия занимаемой вами должности, — закончив с приветствием, Погибель озвучила цель визита, — мы получили оповещение, что ваша личность и ваша память восстановлены. Поэтому вам придётся пойти с нами.

— Это так... лестно, что арестовывать меня явились лично директора.

— Я бы не стала называть это арестом, — попыталась возразить Погибель, но Люцифер перебил её:

— Ни за что не поверю, что вы не знаете, насколько весь потусторонний мир мечтал об этом дне. Вы, если можно так выразиться, городская страшилка, которую рассказывают маленьким чертятам, если они недостаточно прилежно изучают кодексы. Было бы просто невежливо отправлять сюда кого-то из рядовых клерков... но в любом случае, ваши докладные больше никого не побеспокоят.

— Куда вы его забираете?

Варвара. Она застыла на нижней ступеньке лестницы, растрёпананя и решительная, и только пальцы слишком сильно сжимающие воротник халата выдавали её растерянность и страх.

— Мне очень жаль сударыня, но, боюсь, вы встретитесь только в следующей жизни, — Люцифер обаятельно улыбнулся, что резко контрастировало с жестокостью его слов. Жнецу захотелось дать ему в морду — и наплевать, что архангел. Остановило только то, что он не хотел осквернять вульгарной дракой минуты расставания.

Не обращая внимания на директоров, он подошёл к Варваре и вложил ей в руки свой телефон.

— Позвони отцу. Он волнуется.

— И это всё, о чём ты можешь мне сказать?! — вспыхнула она. — Мы больше не увидимся, а ты...

— Однажды Велеслав... — по-привычке начал жнец, но, осекшись, поправился, — ... однажды я обещал тебе, что никогда тебя не оставлю. И собираюсь сдержать это обещание. Я вернусь.

Он коротко поцеловал её в лоб — ведь стоило задержаться рядом чуть дольше, и воли оторваться, шагнуть навстречу судьбе с гордо поднятой головой у него бы уже не хватило — и натянув ставшую привычной, почти что лицом маску из холодного камня вернулся к своим конвоирам.

— Ведите куда должны.

Они не увидят его чувств, его сожалений, почти невыносимой жажды остаться — ведь именно так пристало уходить легенде.

В потустороннем мире законы физики были менее строги, чем законы, писанные на бумаге — можно было очень вольно обращаться с расстоянием, временем, пространством. Но вопреки этому, а может — как раз благодаря этому, иногда, вот как сейчас, здесь любили устраивать какие-то театральные церемонии. Вроде той, чтобы провести узника по длинному тёмному коридору здания суда службы контроля, заставляя гадать, что же ждёт в самом конце.

Наконец они остановились у высоких деревянных дверей с массивными бронзовыми ручками, изображающими тварей с самых нижних уровней Пекла.

— Ваше испытание начнётся здесь, — коротко объяснила Погибель. Повинуясь её прикосновению, створки открылись, а за ними была темнота.

Один шаг сквозь эти ворота растянулся на десятки лет, прокручивая киноплёнку от первого лица. Заполняя последние пробелы, окончательно превращая чужие воспоминания в свои, а жизнь и нежизнь в