корабля в Палдхе, я ее поцеловал. У меня и в мыслях не было уронить ее честь.
— Она говорила мне об этом. И Бринна сказала, что она сама вас попросила.
Нейл кивнул.
— Однако вы посчитали, что об этом не стоит упоминать, хотя и понимали, что мое отношение к вам может измениться в худшую сторону?
— Это было решение Бринны, — ответил Нейл, — и я считаю недостойным придумывать для себя оправдания.
— Вы готовы признать, что вам следовало ей отказать?
— Да, пожалуй. Однако не стану утверждать, что я об этом сожалею.
— Понятно.
Беримунд посмотрел на наполовину скрывшееся солнце.
— Она хочет некоторое время скакать вместе с вами, — сказал принц. — Я не считаю, что это правильно, но она моя сестра, и я ее люблю. Не пользуйтесь случаем, сэр.
Он вернулся к Бринне и помог ей пересесть на лошадь Нейла за его спиной. Нейл сидел прямо и совершенно неподвижно, пока Беримунд связывал их вместе. Бринна неловко обняла его за талию, словно пыталась держаться за него, не прикасаясь к его телу.
Они продолжили путь вдоль берега реки. На фоне потускневшего неба виднелись силуэты птиц, с воды дул прохладный ветер. Нейл сумел разглядеть фонарь, горевший на носу одинокого корабля. Со стороны суши доносился крик козодоя.
— Я сожалею о гибели вашей королевы, — сказала Бринна — Я бы очень хотела с ней познакомиться.
— Да, я бы тоже этого хотел, — ответил Нейл. — Мне жаль, что я не сумел ее спасти.
— Вы думаете, что если бы не сидели в нашей тюрьме, то королева была бы жива?
— Может быть.
— Не знаю. Однако я не могла начать действовать до возвращения Беримунда, и не имела возможности определить, где она находится, без помощи брата. Как и вы.
Он молча кивнул.
— Беримунд считал, что ей ничто не угрожает. Он спрятал ее в надежном месте.
— Я знаю, и вас не виню, — ответил Нейл.
— Вы вините себя.
— Я не должен был позволять ей сюда ехать.
— Разве вы могли ее остановить?
У Нейла не нашлось ответа, и некоторое время они ехали молча.
— Считается, что ехать на лошади совсем просто, — заметила Бринна.
— К этому нужно привыкнуть. Как вы себя чувствуете? — спросил он.
— Часть моего тела горит огнем, а другую часть я вовсе не чувствую.
— Давайте остановимся и отдохнем хотя бы один день, — предложил Нейл.
— Мы не можем, — пробормотала Бринна. — Мы должны добраться до нее раньше Роберта.
— До Энни?
— Нет, до маленькой девочки. Она в Хаундварпене вместе с мужчиной и женщиной. Вокруг них музыка, иногда ужасная, иногда великолепная, а порой сразу и то, и другое.
— Звучит знакомо, — заметил Нейл.
— Мужчина и женщина недавно поженились. И они не родители ребенка.
— Я знал композитора, которого звали Акензал, — сказал Нейл. — Любимец… королевы. Она посетила его свадьбу, и я ее сопровождал. Королева попросила молодоженов позаботиться о Мери, дочери леди Грэмми.
— Да. Она сводная сестра Энни?
— Так говорят.
— Вы знаете, как их найти?
— Но какое это имеет отношение к восстановлению закона смерти? — спросил Нейл.
— Самое прямое, — ответила Бринна. — Если Роберту это известно, им грозит ужасная опасность.
— Но откуда это может знать Роберт?
— Я не знаю. Но я видела его там, — Бринна немного помолчала. — Я знаю, что убило королеву Мюриель и братьев волков Беримунда.
— И едва не убило вас.
— Да. Это музыка, смертоносная и каким-то непостижимым образом привлекательная. Как только начинаешь ее слушать, остановиться почти невозможно. Если бы вы меня не позвали, если бы не назвали другим именем, я бы уже была мертва.
— Именем, которое вы носили на корабле.
— Да, — прошептала Бринна, и Нейл пожалел, что не видит ее лица. — На корабле, где я была с собой, да и вы были другим.
— Но теперь мы то, что мы есть.
— Да, вы правы, — прошептала она.
Нейлу показалось, что Бринна хочет сказать что-то еще, но она неожиданно сменила тему.
— Я говорила вам, что у вас есть высшая цель, — сказала она.
— Да говорили.
И вновь Бринна колебалась, словно не знала, стоит ли ей продолжать.
— Когда-то у меня было три сестры, — сказала она. — Нас называли разными именами, но в Кротении и Лире чаще всего мы были известны, как Веры.
— Как в легендах? Четыре королевы Тир-на-Сейда?
— И да, и нет. Существует множество легенд. А я говорю о том, что реально.
— Я не понимаю.
— И до меня существовали Веры, которые носили наши маски. Многие из них жили в трудные времена, начавшиеся после исчезновения Виргеньи Отважной. Тогда нас знали под именем Ватин. Время изменяет языки и имена. Мы жили по-разному — одни среди людей, другие находили убежища в удаленных местах. Мы не настоящие сестры, нас объединяет врожденный дар. Когда мы стареем, когда наши силы оставляют нас и даже наркотики не помогают усилить зрение, мы находим себе замену.
— Но что вы делаете?
— Это трудно объяснить. Мы существа, обладающие двойственной натурой. Здесь мы обычные люди, которые едят и пьют, живут и умирают. Но в Амбитусе, НеМире, мы есть совокупность всех, кто жил до нас — нечто большее и нечто меньшее, чем люди. И мы видим нужды мира. До недавнего времени наше умение видеть было почти случайным; мы реагировали, как растения, которые поворачиваются вслед солнцу. Но с того момента, как был нарушен закон смерти, наши видения стали все больше напоминать пророчества. Мои сестры и я долгие годы делали все, что в наших силах чтобы Энни заняла трон, но однажды наступил ужасный момент прозрения, когда я поняла, какую страшную ошибку мы совершаем.
Мои сестры не поверили мне, и в результате они умерли вместе с орденом, который мы основали, во всяком случае, погибло большинство. Ваша Элис принадлежала к этому ордену.
— Она знала, кто вы.
— Только после того, как увидела меня, но не раньше.
— Как умерли ваши сестры?
— Это также довольно сложно. В некотором смысле их убила Энни — Энни, которая была и будет, а не та Энни, которую вы знаете. Та,
