тела. Он насчитал два десятка лошадей и почти столько же людей. Эспер позаимствовал кинжал у одного из трупов и разрезал остатки веревки. У одного из обезглавленных монахов он нашел метательный топорик и засунул себе за пояс.
С вершины Эспер мог наблюдать сразу два сражения. Одно шло на склоне холма, довольно близко от него, другое — значительно дальше. Он видел лишь его часть, но не вызывало сомнений, что остатки арьергарда отряда Хэрриота атаковали греффины и уттины.
Большая часть армия Церкви была уничтожена в долине, рядом с ними лежали дюжины мертвых или умирающих седмари. Оставалось в живых лишь несколько дюжин людей, среди них Эспер узнал всадников Эмфрита.
Значит, это и его сражение. Он поспешил вниз по склону, насколько позволяла его больная нога.
Ему пришлось перебираться через мертвые тела, и к тому моменту, когда он оказался на месте схватки, на ногах оставалось полдюжины людей Эмфрита, противостоявших десятку монахов, трое из которых были верхом на лошадях. Винну он не видел.
Один из рыцарей заметил Эспера и направил к нему свою лошадь, но ему не удалось пустить ее галопом, поскольку землю устилали тела. Эспер вытащил топор и метнул его с расстояния в десять королевских ярдов. Лезвие топорика ударило в забрало шлема, голова рыцаря дернулась. Эспер бросился вперед, схватил рыцаря за руку и стащил со спины лошади. Когда рыцарь оказался на земле, Эспер вонзил кинжал ему в шею.
Затем он поспешил к новому врагу, а потом к следующему… Когда все было кончено, в живых оставались только Эспер, Эмфрит и два его воина.
Однако Эмфрит умирал. Он получил удар мечом, который повредил легкое, и кровь струйкой бежала у него изо рта.
— Лесничий, — с трудом выдохнул Эмфрит. — У тебя есть для меня волшебная ягода? — Он старался держаться храбро, но Эспер видел в его глазах ужас.
Он покачал головой.
— Боюсь, что нет, дружище, — сказал он. — Ты знаешь, что случилось с Винной?
— Лешья увезла ее перед тем, как началось сражение. Сказала, что ее послал ты.
— Я послал за Винной?
Эмфрит кивнул.
— Часть рыцарей откололась от основного отряда и отправилась на север. Возможно, они преследует Винну и Лешью.
— Может быть. Я их найду.
— Жаль, что я не смогу тебе помочь.
— Ты нам и так много помогал, — сказал Эспер.
— Обращайся с ней хорошо, — сказал Эмфрит. — Ты ее не стоишь. Ты замечательный человек, но все равно ты ее не стоишь.
— Я знаю, — ответил Эспер.
— Это хорошая смерть, правда?
— Да, достойная смерть, — согласился Эспер. — Я тобой горжусь. И твой отец будет гордиться.
— Только ты не рассказывай ему об этом. Он тебя повесит.
Эспер кивнул.
— Я должен ехать, — сказал он. — Ты понимаешь?
— Да.
Эспер встал и взял топор. Потом он нашел лук, несколько стрел и выбрал лошадь. Интересно, куда делся Эхок. Эспер надеялся, что ватау уехал вместе с Лешьей и Винной, сейчас у него не было времени искать его среди мертвецов.
Между тем, сражение на склоне также подошло к концу. Во всяком случае, теперь там лежали лишь мертвые тела.
Эспер поехал на юг, вдоль долины.
Фенд его уже ждал.
ГЛАВА 4
ЧЕРЕЗ ОБРЫВ И ВНИЗ ПО ТОПЯМ
Лошадь Нейла споткнулась, попыталась восстановить шаг, остановилась, закинула голову и заржала. На морде выступила пена, холка дрожала. Нейл наклонился, погладил шею кобылы и заговорил с ней на своем родном языке.
— Все будет хорошо, девочка, — сказал он. — Принц обещает дать тебе отдых после того, как мы проскачем еще лигу. Но сейчас нужно двигаться дальше, хорошо? Давай сделаем это.
Он слегка тряхнул поводьями, кобыла отважно устремилась вперед, и вскоре они уже догнали остальных.
— Красивый вечер, — сказал Нейл кобыле. — Посмотри на солнце, на воду.
Три дня тяжелой скачки привели их на старую дорогу, вьющуюся вдоль обрыва и спускающуюся к топям. Солнце уже садилось, пролив Салтмарк стал медно-красным.
Душа Нейла стремилась к воде, к островам, ему хотелось плыть по ужасным и так хорошо знакомым водам. Он слишком долго оставался на суше.
Но ему нужно было кое-что сделать, ведь так? И желания его сердца не имели ни малейшего значения.
Эти мысли заставили его оглянуться, и он увидел сидевшую за спиной у брата Бринну. Девушка заметно побледнела и выглядела не лучшим образом. Она никогда прежде не ездила на лошади, не говоря уже о многодневных путешествиях. Даже Нейл чувствовал усталость, и ему было трудно себе представить, каково приходилось принцессе. Ее пришлось привязать к брату ремнем — в противном случае она бы давно свалилась на землю. Нейл опасался, что Бринна не перенесет долгой скачки.
Когда солнце коснулось воды, они подъехали к старому замку, стоявшему на невысоком утесе прямо над морем. Поросшие ракушками стены говорили о том, что во время прилива замок оказывается полностью отрезанным от земли. Прилив уже начался, но вода еще не скоро достигнет высшей точки, поэтому они заехали в замок, чтобы переменить лошадей — в третий раз с тех пор, как начали долгий путь в Кротению. Беримунд старался сохранять осторожность. Первый из друзей, которого он посетил, сообщил, что король назначил награду за его голову и за головы всех, кто будет ему помогать.
Поэтому им приходилось постоянно съезжать с большой Вителлианской дороги.
Они не стали долго задерживаться в замке. Нейл поцеловал кобылу во влажный лоб, когда ее уводили в конюшню замка, и познакомился со своим новым скакуном, Фрифасом, чалым мерином. Пока он гладил Фрифаса, Бринна сказала брату что-то неразборчивое.
— Это неприлично, — ответил ей Беримунд.
— Тем не менее, таково мое желание, — упрямо сказала Бринна.
Беримунд подошел к Нейлу.
— Вы несколько раз оставались наедине с моей сестрой, — сказал принц.
— Это правда, — согласился Нейл.
— Вы вели себя с ней достойно?
Нейл расправил плечи.
— Я понимаю, что у вас могли возникнуть сомнения во мне, но как вы можете плохо думать о своей сестре, сэр?
— Моя сестра мудра, но удивительно наивна. Она знакома с очень немногими мужчинами, сэр Нейл. Я хочу знать правду.
— Между нами не произошло ничего предосудительного, — сказал Нейл. Во всяком случае, когда мы были на едине. Но когда она высаживала меня со своего
