– забыла об этом.
Бледный и будто бы за ночь похудевший, он снова был похож на подростка. Но это было не так: Эосфор едва ли младше неё, у них разница в несколько месяцев. Может, ребёнок бы не понял, о чём она думала, но мужчина, которого она успела полюбить, сумел всё понять даже в таком состоянии.
– Меня… – шёпот был таким, словно кто-то шуршал бумагой, – уже нельзя… спасти… да?.. – грудь вздымалась всё реже, но речь чуть ускорила этот процесс.
– Нет, Самаэль, я… – Харрис уловила лёгкую дрожь его пальцев, как будто Лукас хотел дотянуться до неё, сжать её руку.
– Ты видела смерть… – дальше пару слов Хлоя прочитала лишь по губам: – на войне… – снова прорезался шепот: – Но ты не обязана… смотреть на мою… Если ты знаешь… что меня не станет… зачем?..
– Я тебя не оставлю, – девушка заставила его поднять руки, прижать к груди, и крепко обняла, придерживая их, отдавая тепло своего тела. – Послушай… – сейчас было не до попыток успокоить себя или его, сейчас нужно было дать Эосфору только стимул, может, напугать, или обидеть, может – пообещать столько радости, сколько он не пережил за всю жизнь. – Послушай, ты… ты можешь умереть в любую минуту. Это правда, – голос и у неё сорвался, больше прятать в нём слёзы было невозможно. – Но ты сумел продержаться до этого момента. Просто прошу тебя – не закрывай глаза так долго, как только сможешь, – Харрис опёрлась на коляску, приподнимаясь так, чтобы смотреть ему в глаза, чтобы они находились на одном уровне. Чтобы согревать горячим шёпотом его полупрозрачные губы. – Другие люди не выдержали бы и сотой части того, что тебе пришлось пережить. Я понимаю, как ты устал, и знаю, почему ты борешься. Ты сейчас едва ли видишь смысл, но поверь, что я всегда буду рядом, что бы ни произошло… – Хлоя запнулась, увидев, как он проводит сухим языком по потрескавшимся губам. Её порывом было встать, хотя бы в ладонях принести ему воды из-под крана, чтобы исчез этот жутковатый образ. Но встать было нельзя – у Лукаса больше не было сил держать ненадёжные повязки самостоятельно.
– Четвёртая, – шелестом сорвалось с его губ. Харрис почувствовала, как глаза отчего-то щиплет ещё больше – даже группа крови у него была особенная. Редкая. Настолько ли редкая, чтобы её не оказалось в больнице?..
– А резус? – шмыгая носом, чтобы не дать себе растечься безвольной лужей, спросила девушка. Ответа не последовало. Хлоя похолодела, быстро сморгнула слёзы, естественным порывом приподнялась, заглядывая в лицо Эосфору – и дёрнулась, увидев, как его взгляд изменился. Он смотрел будто бы сквозь неё, поверх её головы, но при этом в глазах появлялся страх. – Самаэль? – он всё ещё не отвечал. – Самаэль! Посмотри на меня! – ещё вдох, явная внутренняя борьба. Веки чуть приподняты. Зрачки реагируют на свет. Во взгляде даже есть мысль.
Лукас вздрогнул, будто испугался чего-то. Шире открыл глаза, дыхание сбилось, стало чаще, несмотря на то, что он стремительно терял силы. Он что-то видел, что-то, чего не видела Харрис – девушка даже обернулась в наивной попытке разглядеть, что же так его напугало. Естественно, позади ничего не было.
– Не надо… – почти жалобно прошептал он. Хлоя стиснула его руки так, что у неё самой побелели костяшки пальцев. По его телу прошла болезненная дрожь. Он боролся. Лукас зажмурился, и девушка это ему позволила – не стала пока трясти, требуя открыть глаза, потому что видела, с каким усилием он делает это. – Не надо… не забирай… – Эосфор явно не хотел смотреть на что-то, что приближалось к нему, он силился освободиться из плена страшных образов, что подкидывало ему угасающее сознание. Лукас снова рванулся – почти физически, дёрнулся, довольно слабо, но всё равно неожиданно для его состояния. Харрис просто старалась отогнать все мысли о том, откуда у него эти силы брались – из последних резервов организма.
Обессилев, Эосфор сполз ниже по спинке коляски, чем до этого. Медленно, едва заметно приподнял веки. У Хлои сжалось сердце – она увидела, как обречённо он смотрит на свой оживший кошмар, и как по его щекам стекают две маленькие слезы.
Девушка услышала, как внизу хлопнула дверь. Охраннику, подумала она, дозвонились с полиции, потому он без вопросов пустил медиков. Лукас больше не моргал, неотрывно наблюдая за тем, кто ему мерещился. Будто смирился и ждал. Редкие слёзы продолжали катиться по бледному лицу. Ему не хотелось умирать, но сопротивляться он уже не мог.
На лестнице, в коридоре раздались шаги. Хлоя зажмурилась, боясь понять, что всё кончится, даже если Эосфор продержался, сколько нужно. В порыве запечатлеть в памяти момент, когда он всё ещё жив, девушка сжала его руки – не выше порезов, как до этого, а холодные ладони. Она не заметила, как тёмные глаза сделали едва уловимое движение, но почувствовала на себе взгляд. Не поверила в это, опуская голову.
– П-по… положительная, – едва различила Харрис невесомый шёпот – как будто назло тому, кто уже почти коснулся его шеи своими невидимыми руками. Распахнула глаза, словно в замедленной съёмке увидела, как бледные губы шевелятся. – Положительная.
Четвёртая положительная группа крови. Ему подойдёт любая, если будет подходящий резус-фактор. У них ещё есть надежда.
Глава 9
Мечты, которые ты решился осуществить
Хлоя не успела что-то сказать Эосфору или хоть как-то дать ему понять, что услышала его. Шаги раздавались уже совсем рядом, и как раз в ту секунду, когда она вдохнула, чтобы что-нибудь сказать, кто-то схватил её за плечи и мягко, но настойчиво потянул назад. Девушка вздрогнула, на секунду ощутила суеверный страх – у неё не возникло логичной мысли, что это был кто-то из врачей, нет: ей вдруг подумалось, что она ощутила прикосновение духа. Того, что хотел увести Лукаса, или даже его самого – не дождавшегося помощи всего каких-то несколько секунд. Но потом разум всё-таки победил – заставил обернуться, поднять глаза на человека, что был рядом. То была какая-то женщина – Харрис она показалась смутно знакомой, но вспомнить её имя Хлоя не смогла.
– Тише, милая, всё будет хорошо, – заговорила врач, утягивая её за собой, позволяя коллегам приблизиться к Эосфору, уже не отреагировавшему на то, что Харрис отстранилась, что её не было рядом с ним. – Мы его вытащим. Вытащим, – женщина заставила Хлою отвернуться, смотреть на себя. В голове у девушки мелькнула мысль – точно так же пару минут назад она не давала самому Лукасу смотреть на тело
