понял, что совсем ничего не запомнил. Он не смог бы сказать, насколько убедителен был Эррол Флинн в роли Робина, не знал, понравилось ли ему, что пленка была цветной, не имел представления о том, был ли заполнен зал. Он думал только о ней.
Они неспешно пошли вверх по Бродвею. Он держал Дани под руку. Настала осень. Эта пора очень шла Кливленду. Господи, как же он любит Кливленд.
Как он и предполагал, Дани осталась в восторге от фильма и теперь увлеченно пересказывала ему страстную речь, которую Эррол Флинн произнес для своих молодцев.
– Когда он спросил: «Вы со мной?», мне захотелось встать на колени и вместе с ними дать ему клятву.
– Ну конечно. Политики здорово умеют произносить красивые речи, – съязвил Мэлоун. Ему нравилось, когда она злилась.
– Робин Гуд не был политиком, – фыркнула она.
– Конечно нет. Тут ты права. Он был смутьяном. Руководить людьми взаправду куда сложнее.
– Но ведь… он ими на самом деле руководил! И прекрасно справлялся.
– Он не решал проблемы. Не придумывал, как исправить систему. Ничего не делал для того, чтобы общество стало богаче, чтобы жизнь стала проще. Он просто брал. Брать легко.
Она изумленно уставилась на него:
– Но ведь он раздавал другим то, что брал.
– А что бы он сделал, если бы все плохие парни вмиг обеднели и деньги у них закончились? У кого бы он тогда брал?
– Ну вот зачем ты разрушил этот чудесный образ? – сердито проворчала она, но тут же хихикнула. – Зачем ты так со мной?
– Просто мне нравится тебя дразнить.
– Да уж, в этом ты мастер. – Ее голубой глаз сверкнул, а карий, казалось, стал темнее, и волосы засияли золотом в свете уличных фонарей.
Тогда он склонился к ней и поцеловал, не заботясь о том, что мимо едет трамвай и их увидят все пассажиры. Или о том, что Зузана и Ленка, быть может, глядят в окно, выходящее прямо на тротуар. Мужчина имеет полное право целовать жену там и тогда, когда ему хочется, – если жена не возражает.
Его восхищало, что Дани вовсе не возражала.
– Давай завтра снова сходим в кино? – попросила она, когда он выпустил ее из объятий.
Он улыбнулся и сказал то, что теперь говорил каждый день:
– Конечно, Дани.
Примечания автора
Элиот Несс умер от сердечного приступа, когда ему было всего пятьдесят четыре. Его личность меня здорово заинтересовала. Он мне понравился. А еще – такое часто бывает в путешествиях в прошлое, которые я предпринимаю, – его история ввергла меня в тоску. Я стала думать, как подарить читателю счастливый конец или хотя бы ощущение завершенности, если реальная история так ужасна, печальна и тяжела. Когда я думаю о таких людях, как Элиот Несс, я прежде всего чувствую, что он был хорошим человеком. Не идеальным, нет. Совсем нет. Но хорошим. Он старался. Он делал все, чтобы мир стал лучше. Он хотел поступать правильно и не шел на поводу у собственных недостатков, не преследовал личные цели. Быть может, именно это и превращает обычных людей в героев.
От этой мысли легко перейти к другой, о фигуре Майкла Мэлоуна. Мэлоун был одним из знаменитых спецагентов американского министерства финансов. Но он сам сумел избежать известности. В целом канва его жизни, которую я создала в романе, совпадает с реальностью. Его старшая сестра Молли, второстепенный персонаж моего романа, постоянно была рядом с ним с тех пор, как он еще в детстве потерял мать. После смерти двоих детей они с женой Айрин жили раздельно. Майкл до конца жизни участвовал в крупных делах и делал работу, о которой очень мало кому было известно в деталях. Подтверждений того, что он дружил с Элиотом Нессом, не существует, Мэлоун не помогал Нессу в расследовании преступлений кливлендского Безумного Мясника, но я совершенно уверена в том, что они знали друг друга и вместе работали над делом Капоне, когда Майкл провел под прикрытием полтора года и сыграл ключевую роль в раскрытии всей организации. Я сделала его чуть моложе – на самом деле он родился в 1893 году – и додумала многое о его жизни, но в целом моя история совпадает с реальными фактами из биографии Майкла Мэлоуна.
Судя по отзывам, Майкл Мэлоун был неприметным и упрямым борцом с преступностью, который так никогда и не добился признания – но он его и не жаждал. Я узнала о нем из документального фильма, посвященного Аль Капоне и его окружению, и начала собственное расследование. Как всегда, дернув за одну ниточку, я вытянула несколько новых ниточек. Мэлоун стал главным героем моей книги прежде всего потому, что мне захотелось дать истории его жизни завершение, которое, как мне думается, он заслужил. Его любовь к Дани, их совместная жизнь выдуманы от начала и до конца, но я думаю, что реальный Майкл Мэлоун достоин счастья, а порой мне кажется даже, что Дани с Мэлоуном могли бы когда-нибудь отправиться на поиски новых секретов, распутать парочку новых дел и вызнать у ткани новые тайны. По-моему, эти двое прекрасно сработались.
Теперь я расскажу о злодеях. Несмотря на широко распространенное мнение о том, что Фрэнсис Э. Суини и есть Мясник, дело так никогда и не добралось до суда и доказать вину Суини не удалось. Все доказательства, собранные за восемьдесят лет, которые прошли с тех пор, как совершались убийства, только подтверждают эту догадку. Его биография, связи, работа, тот факт, что он какое-то время жил над частной клиникой и имел доступ в морг на Мид-авеню, – все это правда. Я оставила без изменений все сведения о жертвах Безумного Мясника – места, в которых их обнаружили, детали, описанные следователями и т. п. Все, что касается двенадцатой жертвы – в этой книге ее зовут Нетти, – в точности совпадает с реальной жизнью. Ее, в отличие от других своих жертв, Мясник не убивал. Она умерла прежде, чем попала к нему. После ее смерти он расчленил ее тело на куски, завернул в истрепанное желтое лоскутное покрывало и выбросил.
По мере возможности я старалась сохранить последовательность событий. Элиот Несс сумел поместить Суини в лечебницу, где он оставался вплоть до августа 1938 года. Когда его выпустили, он снова взялся за дело и выложил останки двух тел в центре Кливленда, в относительной близости от места, где работал Элиот Несс. Неизвестно, действительно ли Суини похитил труп из морга на Мид-авеню, но, поскольку у него был туда доступ
