Ознакомительная версия. Доступно 27 страниц из 132
CCCXXXVIII
Прощая тех, кто меня поносит, я всегда могу поставить себя выше их.
CCCXXXIX
Всякое партийное сборище состоит из глупцов и негодяев.
CCCXL
После моей высадки в Каннах парижские газеты запестрели заголовками: Мятеж Бонапарта; через пять дней: Генерал Бонапарт вступил в Гренобль; одиннадцать дней спустя: Наполеон вступил в Лион; двадцать дней спустя: Император прибыл в Тюильри; ищите после этого в газетах общественное мнение!
CCCXLI
После того как в моем распоряжении были, казалось, все сокровища Европы, я покинул ее; имея в кармане только двести тысяч франков. Но англичане не усомнились, что это соответствует моему достоинству; купец, который сжег пачку долговых обязательств Карла Пятого на пятьдесят тысяч дукатов, выказал себя душевно более щедрым, нежели сей император[373].
CCCXLII
Ни в арифметике, ни в геометрии нет никаких тайн. Из всех наук эти две более всего служат к изощрению ума.
СССXLIII
После моего падения фразеры, которые ранее были у меня на жалованье, не переставали называть меня узурпатором: им не дано понять, что еще сегодня я мог стоять во главе всех остальных монархов Европы. Во Франции способны сочинять одну лишь романическую чепуху.
CCCXLIV
Макиавелли учит, как успешно вести войны. Мне же известно лишь одно средство для сего – быть сильнейшим. Этот флорентийский секретарь – не более как профан в политике.
CCCXLV
Государь утрачивает расположение народа как из-за ошибки, не стоящей внимания, так и вследствие государственного переворота. Когда же вполне осваиваются с искусством править, то рисковать своей репутацией следует с большой осторожностью.
CCCXLVI
Я не брал на себя труд вести переговоры с государями Германии, напротив, я увлек их за собою после победы при Аустерлице, и они сделали на меня ставку, поскольку я был победителем. Александр также сможет сделать это, когда разобьет пруссаков и австрийцев.
CCCXLVII
Истинный монарх, желая войны, не избегает ее; когда же его вынуждают к ней, он должен, отнюдь не медля, первым обнажить шпагу, быстро и энергично осуществить вторжение, иначе все преимущества будут у нападающей стороны.
СССXLVIII
Локк – великий объяснителъ и плохой логик[374].
CCCXLIX
Ежели бы в империи Тиберия[375] были якобинцы и роялисты, то уж он не терял бы времени попусту, проводя оное в оргиях.
CCCL
Общие места богословских споров вышли из моды, их заменили общие места в политике.
CCCLI
Я восстановил отличия таковыми, как я их понимаю, то есть основанными на титулах и трофеях; мое дворянство не было феодальным старьем: в бароны я жаловал из капралов.
CCCLII
Я не из тех слабоумных государей, которые позволяют все делать другим и не делают ничего сами, иначе я мог бы выговорить себе что-то вроде королевства, например за Луарой.
CCCLIII
Я не думаю, что Франция когда-либо знала лучший порядок, нежели тот, каковой был при мне.
CCCIV
Государь, совершенный во всех отношениях, должен был бы поступать, как Цезарь, нравами походить на Юлиана, а добродетелями – на Марка Аврелия[376].
CCCLV
Надобно править людьми, пользуясь упряжью, которая надета на них сейчас, а не той, что была в прежние времена.
CCCLVI
Спрашивать, до каких пор религия необходима политической власти, все равно что спрашивать, до каких пор можно делать прокол больному водянкой: все зависит от благоразумия врача.
CCCLVII
Высокопарный Тацит говорит, что опасно оставлять жизнь тем, у кого отняли все; я убедился в справедливости этого!
CCCLVIII
После московской катастрофы меня уже сочли было политическим трупом, но все еще оставались я сам и мое имя, и вот уже через три месяца я вновь явился во главе двухсот тысяч моих солдат.
CCCLIX
Мое восемнадцатое брюмера было значительным по своим последствиям: ведь именно с этого момента началось восстановление общественного порядка во Франции.
CCCLX
Когда полными пригоршнями разбрасывают почести, многие недостойные люди тоже набрасываются на оные, а имеющие несомненные заслуги отступают в сторону. Кто же будет искать эполеты на поле сражения, когда их можно заполучить ив чьей-нибудь прихожей?
CCCLXI
Революционеры и эмигранты в равной степени были ненасытными по части богатств и отличий. Они соперничали в низости друг с другом. Я же хотел возвеличить новых людей, но поелику не имел в том успеха, то брал их сколько возможно в рядах моих солдат.
CCCLXII
Во время моих итальянских кампаний Директория только и делала, что тявкала; она пробовала мне указывать, в ответ я посылал ей мадонн из чистого серебра, она умолкала, и моя армия продолжала идти вперед.
Ознакомительная версия. Доступно 27 страниц из 132
