губить его жизнь. Ну будь он хотя бы графом или лордом каким-нибудь! А так — «надежда династии», «будущее Востока» — жуть какая-то! Слишком большая ответственность. К тому же… — Антония задумчиво покопалась у себя в тарелке и выдохнула признание. — А. Б. ведь не всегда, как ты понимаешь, будет такой, предстоит поменять «шкурку». Я сама уже привыкла к этой мысли и даже нахожу в ней некоторое облегчение, но… этот парень, Максим, буквально с ума сходит от моего антуража. Чуть не молится, каждую черту боготворит — портреты развесил, пленки коллекционирует… Да и сын у меня уже большой, дорогая. Это не шутка. Максим же, увы, так молод. Нет, Тори, увы, партия не складывается. Зато «двойная свадьба» не отменяется!
На следующий день «сестры» были на Острове. Остина только что выпустили под строжайший надзор жены и домашнего врача. Он применил всю силу убеждения, заверив клинический персонал, что медицинская помощь ему в ближайшее время не понадобится. Еще бы — полученное от Алисы известие означало полную победу — обе девочки, отнимая друг у друга трубку, сообщили о своем скором прибытии. «Они звонили из Лемарти и были очень веселы! Мне кажется, Остин, они подружились!» — радостно доложила Алиса.
— Ну, тогда я уверен, что абсолютно здоров. Присылай за мной немедля, а дома подготовь все к празднику. Как же я ждал этого дня! — оживился Остин.
И вот они сидели все вместе за торжественно накрытым столом, делая вид, что это всего-навсего очередная семейная трапеза. «Сестры» исподтишка переглядывались и, наконец, чуть не хором сказали: «Мы сильно провинились и требуем наказания».
— Только, пожалуйста, не волнуйся, папа, все обошлось! — предупредила встревоженный взгляд Остина Тони. — Сейчас мы по порядку изложим свои истории и вы решите, что с нами дальше делать.
Антония пыталась свести криминальные доклады к юмористическим рассказам.
— Но в начале, детка, позволь нам выразить полнейшее восхищение твоим завоеванием Америки! Даже сюда, на Остров, пришла куча телеграмм и я возила отцу в больницу кассету. Там, конечно, много всего наворочено, но этого и требовала аудитория твоего «ринга». — Алиса обняла дочь.
— Что там говорить — прямой нокаут… Но лихо все закручено. — Остин хитро прищурился.
— Как ты догадался? — удивилась Антония.
Остин кивнул на перстень, украшавший правую руку Виктории:
— Сразу видно, кто здесь шею гнул, надрывался, а кто цветочки собирал.
— Я просто хотела помочь Тони. То есть, мы с Жан-Полем. Вернее, с Ингмаром Шоном, — смутилась Виктория.
— Это, я думаю, замечательная история, которую мы с Алисой выслушаем на десерт, смакуя, как гурманы, все подробности. А сейчас, хотелось бы узнать происхождение украшений на ваших щечках. Ведь вы не станете убеждать, что теперь «так носят»? — Остин переместился в кресло-качалку, готовясь к длинному разбирательству.
Рассказ о происшествиях в Москве и Америке действительно получился долгим. Девушки перебивали и дополняли друг друга, запутывая и без того мало понятную ситуацию, Алиса, стараясь не упустить сложную нить, но все равно сбилась, не разобрав, кто на кого охотился, и кто кого спас. Странную иллюзию создавало все-таки одновременное присутствие «двойняшек». Сразу обнаружилось множество различий — в интонациях, в движениях, манере общаться, а голова все равно кружилась как от игры зеркал.
Остин же понял все и даже значительно больше, чем кто-либо из присутствующих. Оставались кое-какие вопросы и главное: кто сорвал охоту, затеянную с дьявольской хитростью Кассио?
— Ну что же, крошки, вам, несомненно, здорово везет. Вы успели заполучить надежных защитников, способных переиграть самого Альконе Кассио, — сказал Остин, подводя итог. — Видишь, Алиса, какие девочки у нас выросли — совсем непростые и вполне самостоятельные. Сами со всем справились.
— А разве это не ты «страховал» нас, папа? Кто же тогда разыскал Шнайдера и направил его ко мне? — удивилась Антония.
— Я вообще не знал о вашем заговоре. И сейчас должен был бы хорошенько выпороть обеих. Серьезно, девочки, вы допустили оплошность, которая могла бы окончиться трагически. Чудом трагедия превратилась в водевиль. А ведь замысел был совсем нешуточный… — Остин содрогнулся, представив, какой финал должны были бы иметь по «сценарию» Кассио эти эпизоды… — К тому же, с вашей стороны было недопустимым воспользоваться моей беспомощностью. В больнице меня надежно охраняли от лишней информации и возможных волнений. А Мейсон Хартли упустил Вику, понадеявшись на её благоразумие и слово чести. Он же не разведчик, и не нянька — ученый с мировым именем, целый институт на шее… Эх, дочки, обидели вы меня!
— Папа, папочка! — раздалось одновременно, и сестры с двух сторон заключили Остина в объятия.
Историю о «завоевании Америки» слушали уже ночью, на террасе, как фантастическую сказку.
— Ах, как жаль, что вы не можете мне до конца поверить! — обиделась Виктория. — Честно слово, Маг не только предсказал появление Жан-Поля в моей жизни, но и вот этого камня!
Она подняла руку, и перстень, словно вдохновленный всеобщим вниманием, выдал длинную «трель» переливчатых лилово-сиреневых отблесков.
— Я рада, Тори, что это кольцо оказалось тебя таким замечательным образом. Рада за тебя и Антонию. Но помни, в десятый день рождения ты положишь эту реликвию в шкатулку твоей дочери, — сказала Алиса. — Я, действительно, начинаю верить в его мистическую власть.
— Уж если речь зашла о детях, то мне надлежит признаться… Мы собирались пожениться с Жан-Полем в июле, но траур по дяде Йохиму сорвал наши планы. Короче… — Виктория радостно оглядела присутствующих, — неделю назад я узнала о своей беременности!
— Вот и отлично! Мы не слишком запоздаем, если назначим на начало сентября двойную свадьбу здесь, на Острове? У нас с Тори все обговорено, осталось уломать «стариков», — сообщила Антония, — Только, пожалуйста, без эмоций! — добавила она, заметив радостный столбняк, охвативший родителей.
— Счастье — это само сильное оружие. Я никогда не чувствовал себя таким беззащитным, разнеженным, умиротворенным, — подходи и бери голыми руками. — Остин обнял жену. — Я сейчас до глупости счастлив, Лиза. Даже колени подкашиваются, как тогда, в больнице, когда ты сказала мне: «Я теперь твоя семья, Остин…»
…На следующее утро Остин Браун выглядел совершенно здоровым и помолодевшим. В глазах сияла победоносная деятельная энергия, так что Алиса сразу поняла — Остап затеял нечто грандиозное.
— Невероятно, Лизанька, — мы увидим под венцом сразу двоих наших девочек… И покончим одним махом со всеми тайнами, злодеями, слежками… У Виктории появится дочка. А Готтлиб станет Картье.
— Что-то не очень радостно прозвучало у тебя, дружок, последнее заявление, — Алиса набросила на плечи мужа вязанный жакет.
Они сидели на террасе, обращенной к морю, встречая восходящее солнце и любуясь белыми барашками пены, которые начал закручивать на пологих волнах
