Кстати сказать, оператор тоже оказался «рязановский» — Вадим Алисов в восьмидесятые годы постоянно работал с Эльдаром Александровичем.
Еще одним персонажем с ярко выраженным «еврейством» в сценарии значился приспешник Артиста по фамилии Кац (именно он произносит фразу, ставшую «крылатой»: «Кац предлагает сдаться»). Сначала Гайдай предложил сыграть Каца Михаилу Светину, но тому что-то не понравилось в сценарии, и он сгоряча отказался от роли, о чем впоследствии жалел до конца жизни. Отказался и Семен Фарада, которого не устроила «антисемитская» составляющая образа Каца. В конце концов роль карикатурного еврея-эмигранта блистательно исполнил Армен Джигарханян, с которым Гайдай дотоле не работал.
Шикарный дуэт двух генералов — кагэбэшного и цэрэушного — превосходно воплотили на экране Юрий Волынцев и Эммануил Виторган. Волынцева Гайдай до этого снимал в «Фитиле», а вот с Виторганом работал впервые. Когда актер в назначенный срок явился в гайдаевский кабинет, Леонид Иович моментально расположил его к себе, сказав:
— Я должен извиниться за своих коллег-режиссеров. Вас, Эммануил Гедеонович, на мой взгляд, немножко заштамповали на экране. Я-то убежден, что вы острохарактерный актер.
Виторган просиял, ибо всегда был о себе такого же мнения. И цэрэушник Джек в его исполнении подтвердил это мнение на все сто.
Возможно, Гайдай в то время подходил к подбору актеров еще более скрупулезно, чем раньше. Леонид Иович по-прежнему был уверен: под его руководством кто угодно сыграет хорошо; но дело в том, что ему немного надоело перманентно направлять всякого снимающегося у него артиста в надлежащее русло. «Раньше я все роли сначала сам проигрывал, вплоть до женских, — говорил Гайдай в одном из последних интервью. — Проигрываю, что-то нахожу, потом начинаю с актером или актрисой работать. Если актер делает лучше меня — оставляю, если недотягивает — подсказываю. А сейчас больше как-то на актеров полагаюсь. Обленился, наверное. Раньше я бы нашел массу смешных деталей».
Осенью 1992 года съемочная группа отправилась в Нью-Йорк, где требовалось отснять существенную часть материала. В советское время Гайдай уже бывал в США, и эта страна его неизменно поражала. Вернувшись из первой поездки, он рассказывал жене:
— Ты обязательно должна там побывать. Это другой мир, другая планета.
До этого Нина Павловна полностью верила советской пропаганде и считала Америку адом, где на улицах идут нескончаемые перестрелки, а все честные люди влачат нищенское существование. Тем не менее в следующий раз Гайдай и Гребешкова отправились в Штаты вместе. С ними летели Анатолий Папанов и Ефим Березин[19].
И вот настало время первого рабочего визита Гайдая на другой континент. Съемки проходили успешно, хотя основная часть материала снималась фактически беззаконно, без согласования с нью-йоркскими властями. Официально было получено разрешение только на съемку сцены с приездом арабского шейха, которая не без размаха была реализована возле знаменитого Всемирного торгового центра.
Официально снимали и в Атлантик-Сити, в знаменитом казино «Тадж-Махал», принадлежащем Дональду Трампу. Именно поэтому в финальных титрах фильма «На Дерибасовской хорошая погода» можно прочитать: «Съемочная группа благодарит г-на Дональда Трампа, персонал казино «Тадж-Махал» и правительство штата Нью-Джерси за помощь в организации съемок».
Оказавшись в роскошном казино, Леонид Иович впервые в жизни забыл, что он на работе. Все люди, близко знавшие Гайдая в последние годы его жизни, отмечают, что его непреодолимой страстью были игральные автоматы, которые в конце восьмидесятых впервые появились в СССР. И вот Гайдай очутился в зале, уставленном яркими, блестящими и манящими «однорукими бандитами». Немудрено, что съемки в тот день начались не по расписанию.
Разумеется, Леонид Иович не мог и на экране не отдать должное своей страсти. О сыгранном им в последнем фильме эпизоде выше уже говорилось. Но отметим не менее значимую сцену: герой Харатьяна проходит через ряд игральных автоматов, дергает рычаги — и из каждого автомата немедля начинают сыпаться звонкие монеты. Так Гайдай в собственном гротескном стиле воплотил на пленке свои азартные мечты.
Экспедиция в Америку едва не завершилась трагическим образом, хотя в конце концов всё обошлось. «Под конец съемок у великолепного Гайдая случился инфаркт, — вспоминал продюсер фильма Дмитрий Девяткин, — но денег на лечение, конечно, не было. И страховки не было, хотя я предупреждал их, что нужно ее приобрести. Его сразу привезли в Roosevelt Hospital — хорошую больницу в центре Нью-Йорка. Я тоже приехал и объяснил, что это известный режиссер советского кино, ему тут же всё сделали в лучшем виде и даже не выставили счет. Видимо, поняли, что в самом деле великий человек».
Картина «На Дерибасовской хорошая погода, или На Брайтон-Бич опять идут дожди» Гайдаю, несомненно, удалась. На наш взгляд, она по сей день остается лучшей постсоветской комедией. К тому же это единственный русскоязычный фильм, который можно сравнить с творчеством американской троицы Цукер — Абрахамс — Цукер, создавшей ряд блистательных пародийных комедий. Гайдаевский фильм, конечно, тоже пародия, причем одновременно и на западное кино, и на наше. А Федор Соколов, по сути, остался единственным в российском кинематографе аналогом агента 007.
Еще во время работы над «Частным детективом» Гайдай постоянно напоминал своим соавторам-сценаристам Инину и Воловичу:
— Учтите, мы делаем фильм для детей.
В начальных титрах «На Дерибасовской хорошая погода» эта целевая аудитория была обозначена уже открытым текстом: «Историко-революционный фильм для детей младшего, старшего, зрелого и пожилого возраста о тех далеких незабываемых временах, когда еще были СССР, КПСС, КГБ и колбаса по 2 руб. 20 коп.».
К сожалению, многие наши зрители в ту пору были уже не «детьми» — по-настоящему картина была оценена аудиторией лишь с годами. И многие критики сперва встретили ее в штыки. Нижеприведенный отзыв Алексея Ерохина из журнала «Столица» даже можно счесть положительным на фоне того, что писали остальные:
«Гайдай — классик и любимец бывшего советского народа, а потому пинать его очередную комедию не совсем прилично. Тем более что она на порядок лучше предыдущей гайдаевской ленты «Операция «Кооперация». Местами даже смешно — что для нынешней отечественной комедии, согласитесь, просто-таки диковинка. А порой даже очень смешно. Ей-богу. И это несмотря на то, что в главной роли — гэбэшного агента, посланного со спецзаданием в Нью-Йорк для борьбы с тамошней русской мафией, — вновь занят Дмитрий Харатьян, актер, по-моему, малокомедийный. Тут ведь мало рожу смешную скорчить — надо создать новую маску (или уж хоть «полумаску»), но прежняя — симпатяшно-романтическая — слишком плотно приросла к имиджу Харатьяна. Ладно, зато он девочкам нравится, глядишь, они и сборы фильму обеспечат. Что же касается масок — один очень хороший актер (а какой — не скажу, вам же интереснее смотреть будет) меняет их по ходу ленты с полдюжины, и это столь же забавно, как и неизменное рыжее мурло персонажа Михаила Кокшенова.
