Дедушкина рыбачья хижина. 4 июля 1986 года
– Тпру! Милая, осторожно!
Папочкины ручищи подхватили меня под мышки, подняли в воздух. Большая металлическая подковка, брошенная дядюшкой Элом, приземлилась сразу позади папы – упала мягко, как будто зашептала трава.
– Тарин, ты же знаешь: я не хочу, чтобы тебя стукнуло подковкой. Будет больно.
Его нижняя губа выпятилась и стала похожей на толстенного червяка. Мне хотелось схватить ее и сдавить.
Я сидела у папы на руках, будто на насесте, и смотрела, как гримасничает дядюшка Эл: замахивается и целится в ржавый штырь, торчащий из земли. Звякающий звук немного пугал. Мне казалось, что лошади, носившие такие здоровенные подковы, должны быть огромными. Как слоны. А то и больше. Как дома! Хотела бы я прокатиться на таком.
– Пап, у тебя щеки красные.
Он расцеловал меня:
– И у тебя, малышка. Мама пожадничала с лосьоном. А кто это у тебя? Что за бродяга?
Я помахала куклой, будто та говорила: «Привет».
– Это Кен. Он мой бойфренд.
– Ах, бойфренд? – Папуля прищурил глаз. – А где же его штаны?
Я указала на мой крошечный бассейн, где те и плавали. Барби еще была в воде.
– Может, мне потолковать с ним, чтобы не показывал попу?
– А ты возьмешь меня к большой воде? – хихикнула я.
– У нас два очка, – гордо изрек папа и сдвинул меня, чтобы подобрать металлическую подковку.
Я шлепнула его по щеке.
– Папа!
Он оскалился, и я поняла, что победила.
– Одну минутку, милая. Сначала папочке и дядюшке Элу придется разобраться с дядей Энди и Фасолем-Супергероем [20]. Тебе нельзя ходить к озеру без мамы или папы. Поняла? Будь здесь, чтобы я видел.
Я смотрела, как дядюшка Эл пьет из коричневой стеклянной бутылки и запрокидывает ее донышком в небеса, чтобы не упустить ни капли.
– Эй, Тарин! – позвал дядюшка Эл. – Не окажешь ли мне большую-пребольшую услугу? Брось это, пожалуйста, в помойку, а мне и твоему… мм… папуле принеси еще две из гаража. Ты будешь у нас особой помощницей.
Я помчалась со всех ног, вне себя от счастья. Мне хотелось быть лучшей в мире особой помощницей.
В большом сером гараже было прохладнее, чем на солнцепеке. Я погрузила руки в мелкие кубики льда, что хранился в ведерке, и сунула один в рот, как делал папа. Зубы заныли, но языку стало приятно. Будто секретные конфеты, которые превращаются в воду! И у меня их была целая куча.
– Эй? Что ты там делаешь?
Я вздрогнула и быстро бросила кубик. Меня застукали. Я была готова расплакаться.
Джо. Я сразу узнала его, хотя окрика все-таки испугалась. Его волосы цвета моей спальни ночью падали на глаза, зато зубы сверкали ослепительной белизной. Знаком ли он с чудовищами, которые жили у меня под кроватью?
– Ты еще слишком мала, чтобы пить, юная леди, – сказал он строго.
Джо ходил немного забавно, как будто у него пошаливала правая нога. Он отобрал у меня коричневую бутылку и сунул обратно в лед. Мне хотелось спросить, красит ли его мама ногти в такой же черный цвет. Я думала, что мальчики не делают маникюр.